Сердце Ведьмы. Венец падшего Паладина
Шрифт:
– Не надо, - взмолилась тихонько.
Инкуб отпустил меня и поднял левую руку, сжимая её в кулак в команде повременить с былым велением. Я грохнулась на колени, а он ухмыльнулся и уставился в ожидании.
Даже не раздумывая о том, что мои действия приведут к смерти уже не четверых, а пятерых ведьмочек, сняла артефакт падшего Паладина и просто-напросто бросила. Сплав платины и розового золота звонко ударился об пол. Обруч покатился и упал за пределы кованого парапета. Инкуб недовольно поморщился и склонился надо
Стало так тихо. Вообще везде. Больше не доносился смех посетителей пряничного домика. Не стало разговоров. Не слышалось пение ночных сверчков. И даже движение жизни будто бы замерло. Лишь сверкающие ночные светила отражали присутствие реальности этого мира. Эти же звезды отразились в тёмных глазах Максимилиана. Не поняла даже, что оба инкуба на соседнем балконе тоже исчезли.
– Сначала я себя подлатаю, а потом мы продолжим нашу милую беседу, - ухмыльнулся мужчина.
Снова схватил за шею и заставил подняться. Бледно-синее свечение озарило его силуэт, высвобождая сущность хищника.
– Теперь ты уже не сможешь сопротивляться, ведьма, - добавил злорадно.
Одной рукой он удерживал меня, а второй рукой больно надавил на мою ладонь, которая всё ещё судорожно сжимала GLOСК.
– Позволю тебе сделать это ещё раз, - милостиво пояснил он.
– Чем больше вреда моему организму, тем большее количество энергии я смогу выпить, самостоятельно перевёл прицел в сторону своей груди.
«Мазохист, что ли?» - подумалось тоскливо.
– Ну же, - предложил инкуб.
– Смелей, ведьма. Давай развлечёмся, - загорелое лицо озарила мстительная улыбка.
«Нет, не мазохист. Просто сумасшедший», - подсказало сознание.
– Не хочешь, - грустно произнёс Максимилиан, через короткую паузу добавив наигранно беззаботно: - Ну и ладно!
Он резко надавил на запястье - GLOСК-17 выпал из моих рук. Металл, обрамлённый в пластик, приглушённо ударился о край балконного ограждения, отразившись далёким эхом в сознании. Бледно-синее свечение, исходящее от инкуба, проникло в лёгкие. Одновременно с тем аксартонский артефакт подарил мощнейший разряд боли, сковывая всё тело множественными приступами судорог.
– В этот раз не буду так нежен, сладкая, - услышала я последнее от него.
Жёсткий властный жест коснулся моих губ. Не поцелуй. Требование отдать. Тонкой струйкой потекла энергия из моего организма в тело инкуба. До этого момента я знала только в теории, как они питаются. Страшно не было. Разве только немного тревожно. Боль в груди затмила электрические разряды от браслета Амита. Да и вскоре мне было абсолютно всё равно, что я чувствовала.
Усталость накатила волной. Пустота постепенно стала заполнять всё внутри. Остальное уходило... Боль... Тревога... А следом и силы покидали меня. Глаза стали закрываться сами собой. И даже для того, чтобы сделать ещё один новый вдох не осталось ни сил, ни желания.
Хруст чьих-то костей заставил удержаться в реальности. Просто потому, что моей ведьминской сущности стало жутко любопытно. Не хотелось бы отдать свою жизнь вот так - ни за что. Хотелось верить, - это не шея Ангелины.
Только теперь осознала, что меня больше никто не удерживал. Отшатнулась назад и распахнула глаза. Наверное, начались галлюцинации, потому что Максимилиана в поле зрения не было. Был виден только Артур. По локоть в крови, он сжимал в левой руке что-то отдалённо похожее на человеческое сердце.
– Прости, - прошептала едва слышно.
Сил говорить громко и внятно не осталось. И так сойдёт. Древнего здесь всё равно по настоящему и быть не может. А попросить прощения всё равно надо, потому что теперь, когда ничего не осталось, чувство вины давало о себе знать.
Галлюцинации отразили безмолвный гнев в светло-зелёных глазах. Не смогла удержать улыбки.
Выражение было таким знакомым и родным... И, правда, как настоящий.
– Накажу, - холодно произнесло видение, напоминающее архивампира.
Подумала о том, что раз уж это всё равно видение, - стоять не обязательно. Ноги решили точно также, и я плавненько отправилась на встречу с деревянным настилом балкона. Глаза окончательно закрылись.
Но мои галлюцинации меня всё равно не покинули. Чужие ладони подхватили, укладывая меня на что-то твёрдое, мерно дышащее и прохладное.
– Накажи, - выдохнула, запоздало соглашаясь со своим видением.
Вообще была согласно на что угодно, лишь бы галлюцинации продолжались, а Максимилиана я бы больше никогда не видела.
Ночной ветер прошёлся по лицу, даря приятные прикосновения. Успокаивая и заставляя забыться. Безмятежность накрыла уютными объятиями.
– Люблю тебя, - в который раз обратилась к своему видению.
Улыбнулась ещё раз, потому что в отличие от реальности, видение не стало замирать, становиться похожим на камень и сбегать от меня. Лишь прижало к себе ещё сильней.
Уже почти погрузилась в спасительные объятия сновидений, как галлюцинации добавили холодно-отрешённым тоном, очень свойственным Артуру:
– Если ещё раз решишь выступить против Высшего, помни - два выстрела в упор прямо в сердце и три в голову. Пули должны быть разрывными, Ева.
Кивнула в ответ, пока тьма не поглотила разум окончательно. Она несла меня на покачивающихся волнах умиротворения и почему-то ясно давала понять, что теперь всё будет хорошо.
ГЛАВА 29
Голова раскалывалась от боли. В ушах звенело. Встать, как и открыть глаза, тоже было проблематично.