Сердце ведьмы
Шрифт:
— Это все? — спросил Уайтхол.
— Да.
Ник не рассказал шерифу о таблетке. Он хотел проверить все сам. Это была, пожалуй, единственная информация, которой еще не владел Уайтхол.
— Вот что я думаю: ты не дурак. Возможно, ты даже сможешь найти Джимми Хоффа note 2 прежде, чем те два болвана отыщут свои члены. — Шериф вытащил сигарету изо рта и положил назад в пачку.
Ник посмотрел на сигарету в своей руке, подумав, не было ли с ней того же. Он затушил ее на полу. Затем поднял окурок и засунул в карман своих джинсов.
— Интересно, почему
Ник пожал плечами.
— Я сам об этом думал.
— Может, как в фильме. Ну, знаешь, «Волшебник Изумрудного города»?
— А кто там Железный Дровосек? — спросил Ник. — Они у меня все перемешались.
— Ты видел фильм?
— Очень давно, еще ребенком.
Уайтхол кивнул.
— Железный Дровосек тот, который без сердца.
«Как я,— подумал Ник. — Пустой внутри».
— Этот парень хочет сказать, что он бессердечный ублюдок. Вполне логично.
— Может быть, может быть, — пробормотал Уайтхол. — Хотя большинство серийных убийц не думают так о себе. Может, он занимается утилизацией отходов?
Ник поднял брови.
— Утилизацией отходов?
— Ну, знаешь ли… Железо… Ник улыбнулся.
— Думаю, все возможно.
Пожилой шериф положил руку Нику на плечо.
— Если тебе что-нибудь понадобится, скажи. Это дело находится в ведении муниципальной полиции, но у меня есть к нему доступ. Я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы что-нибудь прояснилось. Может, вдвоем нам удастся что-нибудь сделать.
— Хорошо, спасибо, — сказал Ник.
Сам того не осознавая, Уайтхол подкинул ему некоторую информацию.
— Этот сукин сын был посетителем ресторана, в котором мисс Скилер ужинала тем вечером. Мы проверили квитанции об оплате кредитными карточками, но не выявили ничего подозрительного. Больше нет никаких следов. У тебя столько же информации, как и у нас.
Шериф вздохнул и пошел к двери. Перед тем как выйти, он оглянулся.
— Хотя ты прав насчет девушки, Лазитер. Она что-то скрывает. Просто я не могу понять, что и зачем. Она очень скрытная, прямо как Форт-Нокс note 3 . — Он сдвинул шляпу на затылок и нахмурил лоб. — Но что не выходит у меня из головы, так это почему, черт побери, она выгораживает этого психа! Не думаю, что это кто-то, кого она знает…
Уайтхол тихо засмеялся и покачал головой.
— Если это так, то я надеюсь, что она вычеркнет его из списка тех, кого поздравляет на Рождество.
ГЛАВА 11
— Они созвали совет жриц, — прошептала Сорина на ухо Равин по пути на луг, где должен был проходить их еженедельный ритуал.
— Из всех общин? — тревожно спросила Равин, тоже понизив голос.
Она не хотела, чтобы кто-нибудь их подслушал.
В Соединенных Штатах и Европе насчитывалось свыше двадцати общин. Равин была знакома с некоторыми ведьмами из других общин, но из жриц единственной, кого она знала, была Ванора, верховная жрица ее общины. Когда жрицы собирались на внеплановую встречу, это означало, что дела
Сорина пожала плечами.
— Не беспокойся. Я уверена, они просто будут обсуждать «ужасы, происходящие в мире». — Девушка прикусила нижнюю губу, печаль отразилась в ее голубых глазах. — Хотя, может быть, они введут больше правил, ограничивающих наше общение с простыми смертными.
Равин знала, что Сорина беспокоилась по поводу того, как это может отразиться на ее помолвке. Любовь к нормальной жизни и к Джастину были для нее гораздо важнее унаследованных качеств и магии. С детства Сорина относилась к учению общины с безразличием, как будто принадлежность к чародейкам была для нее второстепенной. Для Равин же быть ведьмой значило быть всем и вся. Она никогда не чувствовала себя комфортно в мире смертных. Там ей не было места, она выдавала себя за другую. Еще ребенком, когда Равин жила с матерью среди обычных людей, это вызывало у нее боль и страдание; девочка рано поняла, что не принадлежит к этому миру. Община была ее пристанищем, единственным источником покоя.
Сорина смогла приспособиться как к общине, так и к миру смертных. В школе она была популярной, была всеобщей любимицей. К Равин другие дети относились терпимо только потому, что она сестра Сорины. Но это не всегда защищало ее. Однажды, когда Равин была в шестом классе, а Сорина в третьем, Равин нашла на игровой площадке раненую кошку. Девочка попыталась помочь ей, поэтому опустилась на колени и положила руки на животное в надежде исцелить его. Но кошка все равно сдохла. Кое-кто из детей подошел к ней и начал кричать, что она убила животное. Равин заплакала, а они стали насмехаться еще больше. Равин почувствовала, что с трудом сдерживается, чтобы не причинить им боль… Сорина вмешалась как раз вовремя, успокоив и ее, и остальных детей. Но с тех пор всякий раз, когда Сорины не было рядом, одноклассники дразнили Равин.
Она всегда была пухленьким ребенком, а после случая с кошкой к насмешкам о ее весе добавилось новое оскорбление: «убийца кошки».
Был один мальчик, который, как она считала, отличался от остальных: Брендон Толлерс. У него были черные волосы, голубые глаза, и он был похож на Джона Стамоса note 4 . Равин знала, что он не такой, как все, и что, если она расскажет ему правду или, по крайней мере, часть ее, он заставит всех прекратить насмешки. Однажды она увидела, что Брендон сидит один в кафетерии. Равин села напротив. Сердце колотилось отчасти от взгляда этих голубых глаз, а отчасти от того, что она собиралась сделать. И она рассказала ему, что обладает некой силой и может делать то, чего не могут другие дети. Равин старалась не произносить слово «ведьма», но попыталась объяснить, что в действительности случилось с кошкой, предварительно взяв с мальчика обещание не раскрывать другим детям ее секрет.
— Ты мне веришь? — спросила она с надеждой.
— Конечно, — сказал Брендон, и Равин почувствовала, как камень упал с ее души. Теперь все будет по-другому.
Так и случилось. Дети стали изводить ее еще больше, насмехались над ней, потому что она считала себя «волшебницей». Однажды, подойдя к своей парте, Равин увидела там кучу дохлых мух.
— Мы хотим посмотреть, как ты их воскресишь! — выкрикнул кто-то из детей.
Брендон выдал ее секрет. И еще больше усложнил ситуацию. Но из всех неприятностей самым ужасным было его предательство. Теперь, когда Равин смотрела на него, вместо радостного волнения она чувствовала, как будто кто-то изнутри разрывал ее на части. Ей следовало бы знать, что простым смертным доверять нельзя.