Сердце Великана (постапокалиптическая сага)
Шрифт:
— А вас не смущает, полковник, что великанов видел я? И пойманный говорит также о них. То есть у вас два независимых источника.
— Смущает, Ганс. Очень смущает. Но у меня кроме тебя есть еще куча докладов от сотен ходок наших ребят. Никто, никогда никаких гигантов не видел. Тем более в двести-триста метров выстой! Это бессмыслица. Не говоря уже способы борьбы с ними, о которых распространяется этот тип. Бредятина это. Как военный говорю. Я ведь тебе камеру дал потом. Заснял бы еще раз этих типов. Слабо?
Ханс помрачнел. Больше великанов он действительно не видел.
— Они могут быть в проливе, — сказал
— В каком еще проливе?
— Дарданеллы. Я думаю они для этого и предназначены. Охранять проливы.
— Объясни! — полковник вдруг наклонился, став похожим на хищную птицу, перед броском.
Ханс не раздумывая выложил свои мысли:
— Если выжили какие-то крупные страны. То они должны пользоваться подводными лодками для переброски живой силы и разведчиков. Об этом же и наш пленник говорит. Чтобы не пускать такие лодки во внутренние водоемы пришельцы должны их закрывать.
Полковник снова вернулся в свое нормальное состояние. Явно разочарованный.
— Бред, Ганс! Для таких дел есть мины. А у наших «друзей» мины будут ого-го! Продвинутые.
— Они не пользуются минами. Вы делаете одну ошибку, полковник, как и все остальные.
В этот момент принесли кофе. И Есельский ерзая от нетерпения вынужден был ждать пока Ханс не выпьет залпом чашку кофе. Запасов кофе на базе было довольно мало. И полковник его берег. На особенные случаи и беседы, по его мнению, конечно.
— Какую же я ошибку делаю, Ганс?
— Вы думаете за них военными категориями людей. Они другие. И средства у них другие. Так что и великаны, могут быть чем-то обычным у них, как мины у нас.
Полковник Есельский замолк. Чему-то про себя кивая, как псих, который сам с собой говорит, он на целые две минуты забыл о существовании Ханса, которому оставалось только терпеливо ждать.
— Ладно, иди отоспись… хотя подожди. Я тебе кое-что покажу. Ты действительно хорошо анализируешь. Надо было тебя с самого начала к этому делу привлечь. Моя ошибка.
Ханс снова пожал плечами, ожидая что ему хочет показать полковник.
Есельский же, между тем, встал со стула, подошел к стене и включил древний видеомагнитофон, вид которого Ханса в первый раз чуть не вверг в ступор. Даже в техническом музее в Мюнхене, он не видел такую модель. Монструозная металлическое видео-чудовище, мелкими партиями собранное военными специалистами в СССР для военных нужд. Есельский промотал видеоленту в режиме показа. Экран телевизора покрылся знакомыми полосками, Ханс как человек в сорокалетнем возрасте, вполне заставший эпоху VHS почувствовал прилив ностальгии. Ностальгии по миру без пришельцев, бункеров. Где можно было смотреть кассеты после рабочего дня, попивая пиво на диване с подружкой студенткой в обнимку. Такая знакомая картинка, хотя и малость — полоски на видеокассете. Наконец Есельский остановил ленту: Скриненное видео с ютуба, догадался Ханс. На экране появился мальчик, подросток. Лет пятнадцати. В простой серой рубашке в клеточку и начал говорить:
… Сначала будут два черных ромба. Может четыре. Зависит от количества кораблей. Но не думаю, что их будет больше. Я понимаю, что мне не верят и крутят пальцы у виска, сидя сейчас перед монитором, но, когда вы поверите, будет уже поздно. Вторжение убьет вас всех. И меня тоже. Они отключать всю вашу электронику. Все остановится. Земля — электрическая
Ханс, с открытым ртом слушал подростка. Удивленный, ошарашенный. Он даже забыл о сне! Но запись оборвалась. Началась другая. Тоже ютубовское скрин-видео. Какой-то длинноволосый, хипповатого вида, парень начал рассказывать, что его похищали инопланетяне с планеты «Зандак», где есть цветы размером с дерево и летающие люди. Причем каждую ночь в течении года! Есельский выключил видеомагнитофон, оборвав хиппаря на полуслове.
Ханс закрыл, открытый от удивления, рот, глянул в чашку. Пустую. Потом спросил напряженно:
— Можно еще кофе, Александр Васильевич?
Есельский ухмыльнулся с улыбкой дьявола и ответил:
— Можно Ганс Фридрихович. Можно…
Эпилог первой книги
Пробуждение
Я лист осенний
Сорвет на ветру
Пожелтею, умру…
— Проснись, Маугли! Пора достать «Красный Цветок»!
Если вы, когда-либо чувствовали себя деревянной чуркой, в которую ставят позади мишени чтобы ловить пули, то вы поймете мои ощущения. Я возвращался к жизни. Медленно, вязко как-будто кто добавлял свет, вращая регулятор освещенности — «диммер». Потихоньку, полегоньку.
— Проснись, Маугли! Пора достать «Красный Цветок»!
Черт! Кто это говорит? Эти глупости? Насколько я знаю, только один человек в мире мелет подобную чепуху в таких ситуациях. Почему я должен проснутся? Ведь так хорошо было растворится в пустоте, перестать существовать. Забыть эту боль. Это одиночество и страх!
— Проснись! Проснись!..
— Перестань орать!
Мне казалось я выкрикнул эту фразу, но на самом деле только прошептал.
— Ого! — отозвался потрясенный голос. — Мужик, ты в натуре проснулся?
Я наконец-то разлепил до конца веки.
Электрический свет. Яркий до невозможности. Я лежу в больничной койке. А рядом… Рядом. Ну кто еще это мог быть. Антон Цветков. Тоха, Мордвин. Кто еще мог такую идиотскую фразу повторять, лежащему в коме человеку.
— В натуре, — промямлил я непослушными губами.
Маугли! Надо же чего придумал. Цитата из мультика советского.
Его титановая коляска была вплотную придвинута к моей койке. Он тряс меня за плечо, возбужденный моим пробуждением.