Сердце волка
Шрифт:
— Ты отважно билась, — сказала я ей, вспомнив, как бурая волчица отчаянно рвала кошку зубами и когтями.
Лил польщено улыбнулась и поморщилась. Осторожно дотронулась до плеча.
— Цапнул? — спросила Вилла.
— Ерунда, — процедила Лил, — но пойду, промою.
— Приводи себя в порядок, и надо оттащить их подальше. А то не хватало ждать, пока сюда сбегутся все шакалы и прочая дрянь.
Лил кивнула, и прыжками скрылась в кустах.
Когда с тушами пиренейцев было покончено — мы просто оттащили их к обрыву и столкнули
Обессилевшая Вилла хмуро сказала мне, прежде, чем заснуть:
— Если ночью тебе снова явится Зверь — я тебя придушу.
Я возмущенно отвернулась.
Как будто я в этом виновата!
— Да, Эя, — попросила Лил, — ты, если что, потише. Все-таки нам спать всего ничего осталось…
Я решила совсем не спать, если они тут такие нервные, но стоило мне смежить веки, как провалилась в глубокий, без сновидений, сон.
ГЛАВА 8
— Вставай, — потрясла меня за плечо Вилла.
Я открыла глаза и принялась яростно тереть их кулачками.
— Кошмары не мучили? — спросила Вилла. Мне почему-то показалось, что она с трудом сдерживает усмешку.
— Какое там, — ответила за меня Лил. — Так дрыхла, хоть с десятью пиренейцами бейся, не проснулась бы.
Я привстала, опираясь на руки, заозиралась по сторонам. Фосса сидит на корточках возле огня, спиной к нам, видимо, греет остатки вчерашнего ужина, или новой добычи. Туника на ней чистая и сухая. Лил возится с кожаными ножнами, Вилла, убедившись, что я встала, скрылась в кустах по направлению к горячему источнику.
— Я не слышала, как вы встали? — пробормотала я вслух.
Лил хмыкнула.
— Мы и встали, и помыться успели, и поохотиться. Давай руки в ноги, или как там у вас говорят, и бегом завтракать!
У горячего источника Вилла деловито полоскала что-то.
Не поворачиваясь, она проговорила:
— Мойся, это придаст сил. Следующий привал нескоро. Только быстро. Туда и обратно, ясно?
— Ясно.
Вилла рывком встала и скрылась в кустах.
Когда взбодрившаяся и посвежевшая я вернулась на стоянку, увидела, что остальные, уже в полной экипировке расселись у костра и увлеченно поглощают мясо.
— Что это? Точнее, кто? — спросила я с набитым ртом.
Как быстро теряются эти манеры!
— Еще недавно это было молодым кроликом, — ответила Фосса.
Мясо нежное, сочное, идеально прожаренное, стоит откусить, как теплый сок наполняет рот, смешивается со слюной, я проглотила первый кусок, практически не разжевывая и потянулась за вторым.
— Что это у тебя? — спросила Лив, заглядывая через мое плечо.
— Вот, угощайтесь, — протянула я женщинам прозрачные шарики желтого и зеленого цвета. — Это леденцы. Мятные и анисовые.
Лил первая подцепила желтый кружок, отправила его в рот, аппетитно причмокнула.
Какое-то время раздавалось только причмокивание, наконец Лил сказала:
— Оказывается, и у вас что-то бывает хорошее.
Вилла кивнула.
— Пробовала я их кофе. Вот это гадость!
— Кофе, — пробормотала я. — Мы не успеем заварить, да? У меня с собой есть немного в мешочке.
— И не мечтай, — отрезала Вилла, — мы спешим.
— Но он бодрит! И придает сил!
— Значит, взбодришься на привале, — осталась неумолимой Вилла. — Тебе не помешает. А сейчас — подъем. И меньше слов, пожалуйста, всех касается! Здесь водятся не только пиренейцы, хотя этих злобных тварей хватило бы с лихвой.
Мы выстроились гуськом, первой пошла Фосса, за ней Лил, затем я, и замыкала — Вилла.
Лес здесь очень зеленый и совершенно непроходимый, приходится то и дело перелезать через корни, которые побольше, под них подныривать, перелетать через ямы и овраги на лианах. Это у меня получается уже вполне сносно, всего пару раз оступилась, Лил почти не пришлось вытягивать сползающую меня.
Несмотря на то, что под густую сень листвы не проникает солнечный свет, растительность здесь богатая — папоротники, высокая, сочная трава, растет прямо охапками и благоухает так, что голова кружится. Много белых и желтых цветков. Я нагнулась к одному из них — под белым зонтиком сложил полупрозрачные крылышки и дрыхнет ночной мотылек.
Меня легонько подтолкнули в спину.
Вздохнув, я распрямилась и пошла вперед.
— Ступай осторожно, здесь водятся змеи, не наступи.
Икнув, я стала вглядываться в травяные заросли перед каждым шагом, но сочная и густая поросль делает все старания бесполезными. Я принялась было ворошить носком, прежде, чем наступить, но вскоре усталость взяла свое, да и Вилла недовольно подталкивала меня в спину, так, что я пошла, как раньше.
— А почему здесь нет гигантских деревьев? — спросила я. — Тех, на которых вы живете?
— Они растут не везде, — раздался сзади голос Виллы. — Сказано же, молчи!
Как будто это я начала! Кто первым заговорил о змеях?
Что-то ударило меня в плечо, повело в сторону, я оказалась на земле. Над тем местом, где только что была моя голова, мелькнуло что-то серое.
Удар ножом рассек воздух, и к моим ногам обрушилось настоящее чудовище с отрубленной головой.
Треугольная серая, в коричневых пятнах, голова, еще не поняла, что ее отрубили, и бешено вращала глазами, высовывала страшный раздвоенный язык, словно пыталась им дотянуться до моей ноги. Массивное тело, обхватом в бицепс оборотня в полуформе долго извивалось, пытаясь скрутиться в кольца.