Сердце волка
Шрифт:
— Он убил Ребекку, неужели непонятно? — Роберт говорил очень эмоционально. — Он ее не просто ранил — он убил в ней какую-то часть ее! Ты сидел рядом с ней, когда она отошла от наркоза и еще много дней после этого, но, когда она решила покончить жизнь самоубийством, рядом с ней был я! Знаешь, когда это произошло? В то самое утро, когда ее выписали из больницы и ты привез ее сюда!
Именно в то утро врач сообщил Штефану и Ребекке, что они уже никогда не смогут иметь детей. Штефан тогда, конечно же, почувствовал, как сильно это
— Я ничего об этом не знал, — пробормотал он.
— Конечно, нет! — воскликнул Роберт и пренебрежительно фыркнул. — Ты привез ее сюда, а затем помчался в свою чертову редакцию на какую-то очень важную встречу. В то самое время когда твоя жена нуждалась в твоем участии как никогда раньше!
— Почему ты раньше мне об этом не говорил? — спросил Штефан.
— Потому что Ребекка была против, — ответил Роберт. — Она меня, наверное, задушит, если узнает, что я тебе все рассказал.
— Зачем же ты все-таки рассказал мне об этом, и именно сейчас?
Этот вопрос был уже лишним. Штефан, осмелившись восстать против «всемогущего Роберта», теперь нанес ему удар ниже пояса. Быть может, Роберт и сам интуитивно понимал, что между ними происходило. Это был вовсе не какой-то там заурядный спор: Штефан вывел тянувшееся между ними целых десять лет противостояние на новый уровень и этот спор мог стать решающей битвой. Кто бы в ней ни выиграл, их отношения после этой ночи уже никогда не будут такими, как раньше.
— А затем, чтобы ты не наделал каких-нибудь глупостей, — ответил Роберт. Он вдруг показался очень уставшим. — Я хочу, чтобы ты осознал, как много значит этот ребенок для Ребекки. Он для нее не просто ребенок — он — ее жизнь. Я знаю, что у тебя на этот счет совсем другое мнение. Может, ты и прав. Но это не имеет никакого значения. Ни для Ребекки, ни для меня.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Штефан.
— Если ты отнимешь у Ребекки этого ребенка, то ты убьешь ее, причем не в переносном смысле, а в прямом. Она не сможет пережить потерю еще одного ребенка. Да и я этого не допущу.
«Красивые слова, как будто звучат со сцены, — подумал Штефан, — хотя и сказаны, по-видимому, со всей серьезностью». Однако Ребекке, пожалуй, угрожала смертельная опасность именно потому, что она пыталась оставить у себя Еву.
— Итак?
— Что — итак?
— Так что все же происходит? На вас ополчились родственники девочки или же кто-то другой? Я не смогу вам помочь, если не буду знать, что является причиной всей этой возни. Ребекка рассказала мне про эту… Соню. Или как там ее зовут?
Штефан кивнул.
— Да, — проговорил он и тут же добавил: — Нет.
— Что?
— То есть «да». Эта Соня — сестра Евы. Во всяком случае, она это утверждает. Однако я не думаю, что она имеет какое-либо отношение к резне в больнице. По крайней мере, к убийствам в детском отделении она наверняка не причастна.
—
— Да, — подтвердил Штефан. — Откуда ты это знаешь?
— Не так уж трудно догадаться, — пояснил Роберт. В его голосе — по-видимому, просто по привычке — снова появились насмешливые нотки. — Вариантов-то немного… если, конечно, вы не наступили на ногу еще кому-нибудь, о ком я вообще ничего не знаю.
— Это и в самом деле были люди Баркова, — сказал Штефан. — Я даже узнал одного из них.
— Когда?
— В больнице. — Штефану теперь не было никакого смысла утаивать от Роберта неизвестную ему часть истории. Тем более что Роберт узнает обо всем от Ребекки, когда та проснется. — Я, видишь ли, сказал Дорну не всю правду.
— Неужели? — насмешливо произнес Роберт. — И как же все было на самом деле?
— Они пристрелили врача и медсестер. Не знаю почему. А еще человека, которого Уайт прислал для охраны Ребекки. Затем они увели с собой Бекки и Еву. Наверное, как приманку для меня.
— И как же вы умудрились от них удрать? — спросил Роберт.
Этот вопрос очень разозлил Штефана, хотя он был уверен, что Роберт вовсе не хотел его уязвить. Даже гипотетическая возможность того, что Штефан мог силой вырвать Ребекку из рук похитителей, казалась Роберту настолько неправдоподобной, что это просто не приходило ему в голову. Впрочем, Штефан и не собирался рассказывать своему шурину буквально все подробности происшедшего. Пусть ему расскажет об этом Ребекка, если сочтет нужным.
— Нам просто повезло, — ответил Штефан. — Кроме того, я был не один.
— Человек Уайта? — предположил Роберт.
А что же еще он мог предположить?
— Я уже сказал, что он мертв. Возможно, его убили самым первым. Я толком не знаю, кто нам помогал. Кто-то… — Штефан едва не сказал «что-то» — …находился рядом с нами. Я не знаю кто. Возможно, Соня и ее братья. Я… я этого не знаю.
— Ты хочешь сказать, что по вашу душу сюда явились две группы людей, никак не связанных одна с другой? — Как ни странно, подобное предположение даже позабавило Роберта. — Кто знает, может, они так активно начнут соперничать за право вас убить, что попросту перебьют друг друга.
Штефан подумал, что слова Роберта довольно близки к истине. Однако сам он не находил в этом предположении ничего забавного.
— Вас кто-нибудь видел вместе? — спросил Роберт. — Я имею в виду — вас и этих наемников?
— Думаю, что нет.
— Прекрасно. Тогда вам имеет смысл придерживаться той версии, которую вы уже озвучили в присутствии Дорна.
— Я не уверен, что мы правильно поступили, — возразил Штефан. — Он ведь обо всем узнает — рано или поздно. Этот человек вовсе не глуп.