Сердце ворона
Шрифт:
– Значит, поручим это дело нашему дорогому Бриару Каземату, – сказал король.
– Не выйдет, братец, Черный Пес бесследно пропал вот уже почти полтора месяца тому назад. Мы все думали, что он ищет тех самых эльфийских шпионов, которыми пугал нас перед прошлым Советом. Считалось, что этим он и занимается… раскрывает очередной заговор. Искать его было бесполезно, но теперь ясно, что никаких лазутчиков не было, а наш дорогой Каземат просто испарился… С тех пор его и не видели… – Это тоже очень сильно беспокоило Шико. – Мне стало скучно без старины Гав-гава, и я попросил парочку старых
– Я бы насчет него не беспокоился, – сказал король. – Перед отъездом Прево подал мне прошение на безвременную отлучку, такое и раньше бывало. Хотя, что-то он и вправду задерживается… Что вы думаете насчет «ваших» разбойников, граф?
Граф Сноберри потер виски, вздохнул и сказал:
– Сир, прошу простить мои слова, но должен высказать предположение, что это кто-то из благородных титулованных семей Ронстрада.
– Но кто именно? – нахмурился Инстрельд. Только этого не хватало: еще искать среди всех этих людей того, кто верховодит убийцами и головорезами…
– Не могу сказать точно, а бросаться недоказанными обвинениями я не намерен. Прошу простить меня, ваше величество, за то, что я промолчу и оставлю свои подозрения при себе.
– Поздно, граф, – усмехнулся Шико, – ваши подозрения стали всеобщим достоянием. Верно, барон? – обратился шут к Джону Бремеру, барону Теальскому.
Огромный барон от неожиданности выронил кубок с вином. Чаша, звякнув и перевернувшись набок, по дуге крутанулась, выплескивая содержимое на стол.
– Осторожно, не обмочите штанишки, барон, – усмехнулся Шико.
Даже хмурый Тиан не смог сдержать улыбку.
– Шутить надо мной, собака, решил?! Меня обвинять пытаешься?! – громыхнул рыцарь. Он наклонился ближе к столу. Звякнули плетения кольчуги. – Я тебя сейчас размажу по этому вот столу, и твои бубенцы тебе не помогут…
Барон уже встал, лучи солнца, пробивающиеся через окно, осветили багровую тунику, надетую поверх лат. На ней красовался герб Теала: серая городская стена на закатном поле, на воротах которой покоился свернутый кольцом змей с горящим гребнем и алыми глазами без зрачков.
– Сядьте, барон! – Государю пришлось повысить голос.
– Молчи, сосунок! – Теальский барон, казалось, утратил рассудок: глаза яростно полыхали, лицо налилось пунцовой краской. – Я и мой брат Танкред били орков, когда ты на четвереньках ползал, а твой дорогой венценосный отец еще хрипел на своем троне!
Шико возликовал: во-первых, еще одна «плачущая маска», как он их называл, попалась в его сети, а во– вторых, он очень любил ругаться и быть главной причиной этой ругани!
Остальные онемели от слов барона. Прямое оскорбление в адрес монарха грозило более суровыми последствиями, чем простое нарушение придворного этикета.
Глаза короля потемнели. Он уже готов был отдать приказ схватить дерзкого барона. Вот уже поднимает руку, командир гвардии Дарн медленно, словно в другом временном потоке, поворачивает голову, его рука уже лежит на мече. Но нет – именно сейчас король не мог себе позволить предать казни (а именно казни мог подвергнуться любой, возводящий хулу на монарха) одного из самых влиятельных
«Он оскорбил тебя, Инстрельд, оскорбил твоего отца, оскорбил весь твой род, а лорды… А что лорды? Ты хочешь, чтобы они все думали о тебе, что ты не король более, что ты тряпка? Что ты уже не прежний? Ты ведь карал, Инстрельд, грозно карал, и за меньшее… гораздо меньшее. Вспомни…»
«Нет, не хочу вспоминать, я не могу ничего сейчас сделать, сейчас я нуждаюсь в полной поддержке этих лордов, иначе они просто растащат королевство на куски… я это долго обдумывал… ты не переубедишь меня… ты не заставишь меня…»
«Кто «ты»? Ты разговариваешь сам с собой, спятивший король… Разве ты забыл, кем был твой отец, каким человеком он был? Разве заслуживает он посмертной хулы? Хулить того, кто под угрозой нашествия поднимал на своих плечах все королевство… Разве он этого заслуживает? Что скажешь?»
«Нет, не заслуживает. Обидчик должен быть наказан…»
Мысли короля бурлили, как котел какого-нибудь орочьего шамана. Он чувствовал, что кто-то подталкивает его к тому, чего он не должен совершать. И все же эту схватку за свою душу Инстрельд V проиграл…
Шико видел, что его план зашел куда-то не туда. Он даже не мог представить себе того, что сейчас происходило. Коронный Совет молчал, потрясенный. Барон стоял, уперев руки в латных перчатках в стол. Король глядел на него. О боги! Глаза монарха совсем почернели, зрачки исчезли, будто у демона из Бездны!
Король медленно… очень медленно поднялся с кресла. Пальцы, словно не его, а чужие, отстегнули завязки мантии, холодно-алая ткань опустилась на кресло, рука сама потянулась к Мечу Лоранов, удивительному клинку, скованному Предгорными гномами в подарок его прадеду Инстрельду II. Клинок пополз из украшенных рубинами серебристых ножен…
Граф де Нот полными ужаса глазами смотрел, как монарх своими же руками разрушает все, что создали для укрепления и единства королевства все его предки. Выход оставался только один: перевести барона с короля на себя… Ильдиар больше не раздумывал ни секунды – моментально вскочил и выхватил меч.
– Я тебя убью, тварь! – крикнул он барону, пинком отталкивая в сторону кресло.
Казалось, что и он впал в безумие, но нет: его глаза, мечущие молнии, были на удивление ясными.
Всю веселость Шико как рукой сняло. Теперь шут смотрел на короля с ужасом: на монарха крик Ильдиара подействовал, как ведро ледяной воды. Инстрельд стоял, похоже, совсем не понимая, где находится и что происходит. Шут вздохнул с облегчением – глаза короля стали нормальными. Что же здесь, Бансрот дери всю эту веселую компашку, происходит?!