Сердце ворона
Шрифт:
Город Без Лета выглядел довольно тесным и дымным от домашних очагов, которые топили здесь почти круглый год. Улочки были выложены деревянными досками и обнесены изгородями из ивовых прутьев, что придавало городу довольно-таки уютный и гостеприимный вид.
Истар просто утопал в снегу. В некоторых окнах уже горел свет, из многочисленных печных труб поднимался дымок, приносящий с собой различные вкусные запахи: жареная баранина, оленина, крольчатина, кипящий грог и душистый эль. Миргор застучал копытами по деревянным настилам улицы и понес своего седока вперед – к центру города.
Несмотря на предвечернее
Маг ехал дальше. По улице шли молоденькие девчушки в длинных, подбитых теплым мехом платьях с характерными для этих краев золотистыми брошами, скреплявшими ткань. Они прошли, весело ему подмигнув… Навстречу же ехал богатый марл с сыном.
Картнэм снял шляпу, оказывая, как принято, почтение благородным северянам. Те безмолвно кивнули ему в ответ и проехали мимо.
За спиной оставались деревянные дома горожан, купцы, торгующие всякой всячиной, со своими прилавками и товарами, богатые марлы и не слишком богатые херды. И если первые сейчас разъезжали по улицам забавы ради: просто гуляли, наслаждались вечером или ехали за покупками и подарками для родных, то последние подчас имели весьма озабоченный вид. Попадались бедняки-пастухи, загоняющие скот в хлева, пешие дровосеки с вязанками хвороста за спиной или везущие целые поленницы на телегах, закопченные угольщики и замерзшие охотники.
Город этот Картнэму нравился. Среди холодных снегов не было места лжи, коварству и лицемерию. Все раздоры и ссоры решались тут же, не откладывая дела в дальний темный сундук, чтобы злоба не копилась, будто пыль. Прямой, честный народ, незнакомый с двуличием и фальшью, жил здесь, быть может, и не совсем счастливо, но по чести и правде, следуя канонам предков и заповедям Алигенты.
Волшебник остановил Миргора, не доезжая двух домов до центральной площади. По правую руку располагалось большое трехэтажное строение, срубленное из толстых бревен и украшенное высушенными тушками гоблинов на коньке покатой крыши. Резные колонны подпирали карниз уличного фасада. На скрипящей вывеске над дверью была выведена лаконичная надпись: «Вереск». К входу вела дощатая лесенка, но маг сначала устроил на ночлег красавца-коня в конюшне, что прилегала сбоку к основному зданию. Здесь было всего лишь одно свободное место и стояло уже около дюжины лошадей.
– Веселый будет вечер, – подумал волшебник вслух, увидев нескольких пони. Ведь где пони – там гномы, а где гномы – там эль, гулянье, песни, драки и лихие, порой даже слишком, споры и разные потехи, в общем – веселье.
Старик открыл тяжелую дверь и вошел в таверну. Вместе с ним в теплый, ярко освещенный общий зал залетели промозглый ледяной ветер и снег.
– Эй! – раздался сердитый крик. – Уважаемый, закрывай двери скорей!
«Уважаемый» последовал совету и окинул взглядом помещение, ища свободное и, желательно, тихое, спокойное место. С первого взгляда таковых не оказалось. Меж кучно стоящими столами было затруднительно протолкнуться – народу сюда набилось под вечер,
Высокие своды, укрепленные резными балками, поддерживали деревянные колонны, расписанные старинными узорами: сценами сражений и охоты. На стенах, как украшение, висели гоблинские головы с длинными носами, оскаленными пастями и выпученными глазами. Большой камин, располагавшийся у дальней стены, весело потрескивал, на вертелах жарились какие-то птицы, подле сушились чьи-то промокшие сапоги.
В кости здесь не играли, считая это исключительно южной забавой, в «Вереске» развлекались по-другому: кто-то метал ножи в мишень, другие – соревновались в «узлы» на маленьких деревянных дощечках. Смысл игры заключался в том, чтобы составить правильный узор.
Над стойкой на стене висели два скрещенных топора – знаменитое оружие хозяина таверны. Были времена, когда старик Д’алег, неистовый берсеркер в молодости, сражал троллей и гоблинов в горах Тэриона, но те дни давно минули, и теперь он занимался лишь тем, что наливал эль в кружки да жарил кабанов на вертелах. Вся его война ныне заключалась лишь в непримиримой торговле с ночными духами, трау, что пытались выручить у него как можно больше золота за свой чудесный вересковый мед. Бывший берсеркер был облачен в кожаную безрукавку, перепоясанную толстым ремнем, плечи его широко раздавались в стороны, а могучие руки были до самых кистей покрыты вязью алой татуировки. Длинные седые волосы хозяин самой известной таверны севера заплел в две косы и стянул их в пучок на затылке.
Извечно хмурый Д’алег кивнул Картнэму – в прошлый раз, когда Безымянный был в Истаре, он помог трактирщику избавиться от одного назойливого боггарта, что посмел поселиться в обширном винном погребе «Вереска», усыпив обитавшего там клуракана, отчего все посетители стали жаловаться на горечь в вине и эле.
– Эгей, Генрик, – прокатился по залу глубокий сильный голос хозяина. Трактирщик пристально глядел на перебравшего завсегдатая подле окна. – Супруженька не заругает, что ты еще не дома? Она ведь у тебя скора на расправу.
– Что? А? – Толстый углежог приподнял тяжелую голову со стола и мутным взором уставился на разбудившего его Д’алега. – Какая такая супруженька? Нет у меня никого… гол я, как осина на ветру…
Бывший берсеркер ничего не говорил, с улыбкой глядя на посетителя. Он ожидал, пока здравый смысл его слов дойдет до нужного места, пробьется, бедный, сквозь барьеры сна, винных паров и лени. И он дождался.
– Что?! – вскочил на ноги Генрик так, словно в зад его ткнули острой иглой. – Айге?! Милая Айге?!
– Вспомнил-таки, – расхохотался Д’алег, ловя рукой брошенные ему пару золотых. Незадачливый муж стрелой вынесся из таверны, растолкав кого только мог и задев при этом все столы, какие только успел.
Картнэм кивнул хозяину, благодаря за освободившееся место, и спешно устроился на лавке за столом у окна – пока не ввалился еще кто-нибудь. Маг прислонил рядом посох и положил на стол свою любимую шляпу.
К нему сразу же подошла черноволосая помощница хозяина:
– Чего изволите, сударь?