Сердце за семью замками
Шрифт:
– Да, но без прошлого не бывает будущего. Понимаете, Тейт всегда мне нравился. Еще в колледже.
Надо же, а она даже не знала, что девочки с младших курсов заглядывались на Тейта. Ничего не знала.
– Я понимала, что, пока вы рядом с Тейтом, мои шансы привлечь его внимание к себе были равны нулю. А когда вы уехали, Тейт попал в трудную ситуацию, и я оказалась единственным человеком, который выслушал и поддержал его. Тейт был благодарен мне за участие, и, когда я предложила ему пожениться,
Шелли криво усмехнулась.
– Да, да, это была моя идея. Я сходила по нему с ума, и мне казалось, что если мы поженимся, то я смогу сделать его счастливым. Юношеский максимализм. Нельзя осчастливить человека против его воли. Он всегда любил только вас.
– Искренность, с которой говорила Шелли, подкупала.
– Я была слепа в своей любви и желании непременно находиться рядом с Тейтом. Но через два года замужества, когда сошла пелена влюбленности и романтики, я поняла, что мы оба ошиблись. Понимаете, мы хорошо жили.
Тейт был внимательным и заботливым. Но все-таки наши отношения были больше похожи на дружбу, чем на любовь. Как-то ночью я проснулась от страшной головной боли. Я встала и пошла на кухню, чтобы выпить таблетку. Когда я вернулась, то увидела, что Тейт что-то бормочет. Я прислушалась. Он произносил ваше имя. Я нагнулась, чтобы поцеловать его, и почувствовала, что его щеки соленые от слез.
Он плакал во сне, произнося ваше имя.
Джулиан оторопела.
– Плакал? Во сне?
Значит, пока она там, в Лос-Анджелесе, пыталась найти замену утраченной любви, Тейт, тоскуя, шептал по ночам ее имя. Джулиан стало страшно.
Она вдруг подумала, что обида и гордыня, которые все десять лет мучили ее, могли навсегда разлучить ее с любимым человеком.
Правда, которая так неожиданно вышла наружу, подействовала как лекарство, и боль от обиды на Тейта отпустила. На сердце стало легко и радостно.
Боже! Как же она была слепа! Разве может пусть даже самая успешная карьера заменить любовь? Ну как она, дуреха, не понимала этого раньше?
Из кухни вышла Клер, светясь радостной улыбкой.
– Джулиан, милочка, они готовы. Я хорошенько упаковала их в коробку. Поторопитесь, пока не остыли. Горяченькие все-таки вкуснее.
Как она могла плохо думать о жителях Блэквуда!
Они горячо поддержали идею благотворительной акции. Клер не поленилась напечь булочек специально для Меган. Шелли, которая невольно стала разлучницей между Тейтом и Джулиан, бесстрашно обнажила душу перед ней, потому что поняла, что прошлые ошибки могут встать на пути двух горячо любящих друг друга людей. Тейт, жертвуя сном и свободным временем, делает все, что в его силах, для Меган. Слезы очищения наполнили глаза Джулиан. Ведь, если бы не болезнь Меган, она так бы
Утро Дня святого Валентина выдалось холодным и облачным.
Накинув на плечи больничный халат, Тейт вошел в палату дочери. Все стены были увешаны пестрыми плакатами и поздравлениями с Днем святого Валентина. Пылкие приветы от одноклассников и друзей Меган внесли радость в однообразные больничные будни.
– Как дела, мисс Америка? Выглядишь прекрасно.
По правде говоря, под глазами у девочки были черные круги, кожа бледная, а на голове совсем не осталось волос. Но Меган была бы не Меган, если бы не накрасила губы розовым блеском. Ее неиссякаемое жизнелюбие не позволяло ей унывать, и она выглядела вполне счастливой.
– Привет, супершериф. Как там мама?
Тейт присел на кровать и положил руку дочери на колено.
– Отлично. Она сейчас на втором этаже. Готовится. Примерно в полдень ты станешь старшей сестрой, а ближе к вечеру доктор Фрэнке сделает тебе пересадку. И уж совсем скоро ты сможешь снова играть в бейсбол за школьную команду.
– Здорово.
– Меган помолчала.
– Тейт...
– тихо сказала она.
Тейт насторожился. Девочка называла его по имени только тогда, когда хотела поговорить о чем-то очень серьезном и важном для нее.
– Слушаю, дорогая.
– Я не хотела спрашивать об этом маму, чтобы не волновать ее, - упавшим голосом сказала Меган. Было видно, что девочка собирает все свое мужество, чтобы задать вопрос.
– А вдруг я умру? выдохнув струю воздуха, прошептала она.
Боже, при всем оптимизме и браваде девочка боялась. Боялась того, о чем здесь старались не говорить.
– Нет, ты будешь жить, - попытался успокоить дочку Тейт. Сама мысль о возможной смерти пугала его. Каково же было девятилетнему ребенку осознавать это.
– А если я все-таки умру?
– От волнения на лбу девочки выступили капельки пота, а зрачки расширились.
– Натан умер.
Три ночи назад, сидя в палате и стараясь приободрить измученную и подавленную болезнью Меган, они услышали жуткий плач в соседней комнате. Восьмилетний мальчик умер, не выдержав борьбы с лейкемией.
Тейт снова почувствовал, как тошнотворный страх перед возможной смертью липким потом расползается по его телу. Что ей ответить? Как он пообещает то, что не в его силах сделать?
– Я знаю, что отправлюсь на небеса, - продолжила девочка.
– Но мне не хочется, папа. Вот бы остаться здесь.., с тобой, мамой и малышом. Мне еще столько нужно сделать!
Комок слез в горле мешал дышать. Усилием воли Тейт заставил себя спокойно спросить: