Сердце Земли
Шрифт:
Однако в этот день резной посох, как и «Фаилриз» остались в чертогах жилища, ибо сей день свободный от ремесла Лиара и Рилан решили полностью посвятить друг другу. Наутро пара отправилась к озеру ныне прохладному для купания, но идеально подходящему для многочасовых прогулок по его берегам и единения с окружающей природой. Остальное время друидесса и следопыт проводили на уже хорошо знакомы тропах Лан-Лур наслаждаясь привычной, но и поныне завораживающей красотой своего дома.
Вскоре, к общей суете присоединились и старейшины клана. На лице Древена, как и всегда сияла улыбка. Взгляд старейшины О’Сэйша отдавал прежней мягкостью, как и тёплый голос старейшины Уэланы. Не была прежней лишь сталь на лице
И пусть эльфийский старейшина изменился со времён исхода, пусть его рука уже не была сталь тверда, а сердце более не жаждало сражений — Лорот был готов принести жертву за каждого брата или сестру, что возлагали на него надежды.
— Отец! — вдруг, послышался радостный возглас.
Более Лорот не пытался сдерживать улыбку. Лиара повисла на его шее словно ребёнок. Отец тот час прижал её к себе и закружил в пируэте, заливая пространство радостным звонким смехом. На лицах прочих старейшин, как и на лице Рилана расцвели улыбки. Зрелище и впрямь слишком милое дабы оставить равнодушными сентиментальных эльфов. Лиара прижалась к груди отца не желая отпускать его из объятий, даже когда Лорот в шутку начал дёргаться по сторонам в попытке «сбросить» дочь.
Улыбка на лице Рилана приобрела более чувственный характер, как и его взгляд. Отец и дочь становились воплощением чувств даже в столь лёгких, обыденных проявлениях. А глаза Лорота — ни один царь не взирал на все свои сокровища так, как Лорот в сей момент взирал на свою дочь.
Возможно, годы спустя и самому Рилану представится возможность взглянуть на кого-то тем же взглядом?
— Сегодня никаких дел, — с серьёзным видом, промолвил Лорот. — Только отдых.
— Даже у тебя? — ехидно улыбнулась Лиара.
— Даже у меня, — столь же ехидно улыбнулся отец. — Ладно, а теперь бегите. Не мешайте старикам общаться. Бегите и веселитесь.
— Мы нагоним, — подмигнул старший друид.
Выразив почтение к старейшинам, пара отправилась прочь, ближе к сосредоточию музыки и голосов, что стали регулярно звучать в Лан-Лур лишь в последние годы. По мере течения часов, атмосфера празднества лишь продолжала набирать пыл и достигла своей кульминации уже после захода солнца. Её Величество Луна — прекрасная и одинокая одарила мир прохладным светом и видом полного, окроплённого фиолетово-пурпурными тонами бледного диска и сотен мириад звёзд. И эльфы «Иль-Вэн» приветствовали свою госпожу, наслаждаясь каждой деталью её великолепного образа. Их звучавшие в унисон голоса подобно течению ручья растекались по округе леса, а музыкальные ноты наполняли воздух энергией. «Иль-Вэн» вкладывали душу в каждое слово, в каждое прикосновение струны или движение танца, ибо в эту ночь вопреки пережитым трудностям, они славили саму жизнь.
Едва ли в тот момент хоть кто-то из жителей Лан-Лур мог знать, что окончание сего дня готовилось преподнести ещё множество сюрпризов. Предпосылкой главного из них стал пришедший на празднество страж, что тут же отыскал среди собравшихся Лорота.
На сей раз, обыкновенное выражение лица старейшины сменило недоумение, что не на шутку встревожило Лиару. Скорым шагом старейшина покинул пир и девушка последовала за отцом…
2
Высокий силуэт в тёмном походном плаще с капюшоном, запылившемся после
Едва ли Лиара могла отыскать знакомые черты в фигуре гостя, но по её телу пробежали мурашки, а дыхание замерло, ибо трость на которой странник держал опору, оказалась ничем иным как, магическим посохом, выточенным из сердцевины клёна.
— Не может быть! — со смесью противоречивых чувств недоумения и радости, промолвил Лорот.
— Может, — послышался голос из-под широкого капюшона на всё том же слегка грубоватом монлин. — Приветствую тебя, мой старый друг.
Этот голос! Лиара не могла перепутать его ни с чем. Когда путник развернулся, и позволил заглянуть под капюшон — сомнения исчезли окончательно.
— Шеймус! — воскликнула Лиара и бросилась навстречу нежданному, но дорогому гостю, опередив отца.
Сколь сильно изменили мага прошедшие годы! Тёмная некогда аккуратная борода полностью покрылась сединой, лицо изрезали глубокие морщины, маг сильно исхудал, его плечи опали. Кленовый посох так же потёртый годами, ныне сжимался в длинных костлявых пальцах. Казалось, в Лан-Лур явился не сам человек, что некогда был другом «Иль-Вэн», а его призрак — бледная копия. Но без всяких сомнений, то был Шеймус, ибо его улыбка и взгляд сияли, как и в тот день, когда девушка впервые увидела этого человека.
— Шеймус! — сквозь слёзы молвила Лиара, обхватив опавшие плечи. — Я думала, что больше не увижу тебя!
— О-хо-хо! Леди Лиара! Моя девочка! Сир Рилан! — костлявые ладони человека сомкнулись на спине эльфийки. Из его уст раздался радостный смех. — Как же я рад вас видеть!
— Магистр Шеймус, — поклонился Рилан. — Мы исследовали башню единожды в половину года, но не нашли никаких следов вашего присутствия. Мы опасались худшего…
— Ох, мой друг. Это очень долгая история. Полагаю, мне есть, что вам поведать.
Уважаемого гостя сопроводили на празднество под удивлённые, полные недоумения и радости эльфийские взгляды. Для эльфов, это был человек, вернувшийся с того света — один из призраков их былой жизни.
— Hal-an! — вдруг раздался преисполненный чувств, но, казалось, не слишком удивлённый голос Древена. — Это и правда, ты?
Маг и друид встретились в братских объятьях.
— Неужели, ты ожидал, что я не загляну к вам на огонёк, старейшина?
Музыка стихла. На серых глазах человека проступила влага. Шеймус огляделся по сторонам. Годы совершенно не пощадили его, в отличие от собравшихся вокруг эльфов. Как и ранее все они были молоды и прекрасны, полны стремлений и того самого задора, за который так полюбились волшебнику. Уже в следующее мгновение Шеймуса атаковали следопыты — те самые эльфы коим он некогда спас жизни, а спустя ещё пару минут старик ощутил на плече лёгкое прикосновение ладони. Это была Лиара, Рилан, Древен, Алай, Муралон, ещё и ещё пока все эльфы, собравшиеся на площади не окружили старика, облепив касаниями ладоней.