Сердце женщины

Линдсей Рэчел

– Не беспокойтесь, – улыбнулась дрожащими губами Люси, – со мной все будет в порядке. В наши дни девушки не умирают из-за разбитого сердца.

– Твое сердечко разбито, да? – Блеклые глаза тети Беатрис были полны сострадания, и Люси отвернулась, чтобы скрыть слезы.

Внезапно на подъездной дорожке раздался сигнал, и, подбежав к окну, она увидела, что к дому подъехало такси.

– Машина пришла, – сказала Люси, едва дыша. – Мне пора.

Боясь обернуться, она выбежала из комнаты.

Когда она добралась до Лондона, шел дождь, и

мрачное небо было как раз под стать ее настроению. Большую часть дня Люси потратила на поиски пристанища, но лишь поздним вечером ей наконец удалось снять комнату на Кингс-роуд. Конечно, это был далеко не Чартерс, со всем его великолепием, ливрейными лакеями и горничными в крахмальных передниках, но это место должно было стать ее домом на ближайший год. Она знала, что должна забыть о прошлом и начать думать о будущем, иначе ее жизнь будет невыносимой. Бедняки не могут позволить себе такую роскошь, как самоубийство, у них нет иного выхода, кроме как продолжать жить дальше. Ей повезло, и она нашла работу в книжном магазине на Слоун-сквер, неподалеку от дома.

Люси по-прежнему беспокоилась о Синди и каждый день просматривала газеты, надеясь узнать хоть какие-нибудь новости. Но единственное, что ей удалось найти, было короткое сообщение о том, что помолвка Пола Харлоу расторгнута, и ей оставалось только гадать, как ему удалось избежать огласки. Но эти мысли возвращали ее в прошлое, а она запретила себе думать о нем.

Это было совсем не трудно днем, поскольку у нее было очень много работы, но ночью в ее одинокой комнате ей некуда было спрятаться от мучивших ее воспоминаний, каждое из которых было связано с Полом.

Боясь, что ее могут узнать, – за время их короткой помолвки ее фотографии украшали первые полосы всех газет, – Люси постаралась изменить внешность. Она закалывала свои светлые волосы в строгий пучок и носила очки с простыми стеклами. Но это вряд ли помогло бы ей стать неузнаваемой, если бы не поникшие плечи, ввалившиеся щеки и фиолетовые тени, залегшие вокруг глаз.

Время текло медленно, а Люси, если не считать короткой записки Мэг, в которой она объясняла, почему была расторгнута их с Полом помолвка, по-прежнему ни с кем не общалась. Но тут вдруг вмешалась судьба, и однажды вечером, спустя полтора месяца с тех пор, как она покинула Чартерс, уже собираясь домой, Люси услышала, как какой-то человек спрашивает новую книгу по фотографии. Невольно она выглянула посмотреть, кто это, и вдруг узнала в посетителе Барри Дэвиса. Она поспешила исчезнуть, но он заметил движение и подошел ближе.

– Простите, не могли бы вы мне помочь? – обратился он к ней. – Я жду продавца вот уже пять минут.

– Мы закрыты, – пробормотала она. – Я как раз ухожу.

Она отступила, но в это время свет блеснул в ее волосах, и Барри вскрикнул от удивления.

– Ну уж нет! – сказал он, хватая ее за руку.

– Оставьте меня! – закричала Люси.

– Не глупите! Я узнаю этот цвет где угодно. – Он крепче сжал ее руку. – Что, черт возьми, вы с собой сделали? Вы похожи на привидение, – сказал он, разглядывая ее темный халат, бледное лицо и очки. – Или на кающуюся грешницу!

– Я ни то, ни другое, –

сказала она, обретая прежнюю уверенность – Я просто не хочу, чтобы меня узнавали.

– Ну, меня-то ваш маскарад не обманул. – Он отпустил ее руку, и она тут же шмыгнула за прилавок.

– Какую книгу вы ищете, Барри?

– Черт с ней, с книгой! Сейчас меня заботите вы. Мне нужно с вами поговорить.

– Поговорить с воровкой? – Люси пожалела об этих словах, как только они сорвались у нее с языка, но было уже поздно, и она дерзко взглянула на него. – Полагаю, Пол рассказал вам, что я украла вазу?

– Да. Но никто, находясь в здравом уме, не поверил бы в это.

– Пол поверил.

– За то короткое время, которое я видел его после своего возвращения в Англию, у меня не сложилось впечатления, что его рассудок можно назвать здравым. Ну же, – нетерпеливо поторопил он ее. – Давайте выбираться отсюда.

По упрямому выражению его лица она поняла, что он не уйдет без нее, поэтому она сняла халат, взяла сумку и плащ и вышла вслед за ним из магазина. Он крепко держал ее за руку, как будто боялся, что она может убежать, и не отпускал до тех пор, пока они не оказались в его студии в Найтсбридже.

Молча он помог девушке раздеться, затем, поставив перед собой, снял с нее очки, вынул шпильки, удерживавшие тяжелую массу пепельных волос, и, запустив пальцы в шелковистую копну, уложил светлые пряди по плечам.

– Вот так гораздо лучше, – сказал он. – Теперь вы похожи на девушку, которую я знал. Устраивайтесь поудобнее, я смешаю коктейли.

Все еще дрожа, она опустилась на диван. Одна се часть хотела тихонечко прокрасться и бежать вон из комнаты, а другая была рада тому, что кто-то из ее прошлого нашел ее и заставил взглянуть на себя со стороны. В конце концов, она слишком молода, чтобы скрываться до конца жизни. Она должна перестать прятаться и просто обязана снова начать жить. И чем раньше она это сделает, тем лучше.

– А теперь, – сказал Барри, протягивая ей мартини, – расскажите мне все с самого начала.

– Разве Пол…

– Меня не интересует его версия. Я хочу услышать вашу.

И тут словно рухнула невидимая плотина, и слова неудержимым потоком полились с ее губ, выплескивая все, что накопилось в ней за долгие одинокие недели раздумий. Люси ждала, что Барри станет задавать ей по ходу какие-то вопросы или же вставлять замечания, не тот с каменным лицом молча выслушал всю ее историю, а когда она добралась до конца, снова наполнил ее бокал.

– Пара бокалов мартини отлично помогает вновь увидеть жизнь в розовом свете, – сказал он.

Она горько улыбнулась, понимая, что в се случае нескольких коктейлей вряд ли будет достаточно.

– Спасибо, что по-прежнему верите мне. Улики против меня очень серьезные.

– Только не для меня! Чего я не могу понять, так это то, как Пол мог поверить обвинениям этого мерзавца, учитывая, что он сам, первый, никогда не доверял Мюррею!

– Тут дело не столько в письме, сколько в показаниях антиквара. Тот поклялся, что женщиной, которая продала ему вазу, была я. У нее был тот же цвет волос, и на ней было шиншилловое манто.