Сердце, живущее в согласии
Шрифт:
– Неужели тебя это не радует? – почти весело спросил Маунг Сейн, соскребая со стенок миски остатки риса.
Ну Ну глядела на огонь. Вопрос мужа застал ее врасплох. Ее дыхание сделалось частым и неглубоким, сердце забилось. К ней вернулся прежний страх. Вся беззаботность и уверенность прошедших месяцев казались чем-то далеким. Почему тело не пожелало ее слушаться? Почему не исторгло проклятый комочек?
– Нет, – собрав всю свою смелость, ответила она.
Маунг Сейн кивнул, будто иного ответа и не ждал.
– А почему?
Может, спросить,
– Я не хочу второго ребенка.
– А почему? – повторил вопрос Маунг Сейн.
– Слишком рано.
Ну Ну не кривила душой. Быть может, потом ей захочется еще детей.
– Может, ты боишься рожать?
– Нет.
– Тогда в чем причина?
Если бы она знала!
– Я могу тебе помочь? – спросил Маунг Сейн.
– Стать счастливой?
Он кивнул. По его глазам Ну Ну видела, что намерения искренни. Если бы все было так просто.
– А ты? – робко спросила она.
– Я счастлив, – засмеялся муж. – Честное слово. Нет ничего прекраснее детей… Во всяком случае, для меня.
– Тебе не страшно?
– Нет. Чего мне бояться? – Он вдруг пристально поглядел на жену. – Ты плохо себя чувствуешь? Тебя мучают боли?
Ну Ну поджала губы и торопливо покачала головой:
– Может, мы с тобой что-нибудь придумаем насчет… – Она не договорила.
– Насчет чего?
– В деревне есть женщины, у кого…
В глазах Маунга Сейна она видела искреннее счастье. Муж совершенно не понимал ход ее мыслей.
– Что тебя тревожит? – Он и сам начал тревожиться.
Ну Ну беспомощно пожала плечами. Как объяснить то, чего она сама не понимает?
Маунг Сейн придвинулся к ней, обнял за плечи.
– Я люблю тебя, – нежно прошептал он.
Три слова, которые в иное время попали бы в цель.
– И я тебя, – тихим эхом отозвалась Ну Ну.
У нее похолодела спина.
– Не волнуйся. Второй ребенок всегда рождается легче. Я спрашивал у повитухи.
Ну Ну кивнула.
Через несколько секунд второй ребенок властно заявил о себе.
Если толчки Ко Гуи были легкими и нежными, сейчас в ее живот яростно колотили изнутри.
Маунг Сейн зажег свечу, поставил на перевернутую консервную банку и лег рядом с женой. Ко Гуи проснулся, и Ну Ну подставила ему грудь. Маунг Сейн слушал, как проголодавшийся сын с бульканьем сосет молоко. Когда ребенок снова уснул, Ну Ну завернула его в две пеленки и положила подальше от мужа. Некоторое время оба лежали молча.
– Как ты думаешь, человек может сбросить кожу? – вдруг спросила Ну Ну.
Удивленный Маунг Сейн приподнялся на локте. Некоторое время он смотрел то на подмаргивающую свечку, то на жену. Ну Ну видела, что вопроса он не понял.
– Как это?
– Будто змеи, которые выползают из старой кожи.
Маунг Сейн решил, что жена шутит, и слегка
– Ты едва ли сумеешь. Она плотно на тебе сидит.
Ну Ну и не думала шутить.
– Я говорю про наши души.
– Наши души? – изумленно повторил Маунг Сейн.
– Хочу знать, можем ли мы сбросить часть прежней души и заменить ее тем, что в нас выросло? Внешне это похоже на смену кожи змеей. Может ли мятущаяся душа превратиться в безмятежную? Печальная душа – в радостную? Нелюдимая – в общительную? И не на день, не на неделю. Навсегда.
Маунг Сейн заложил руки за голову и уставился в потолок. Такой вопрос никогда не приходил ему в голову. Он задумался, как бы ответили монахи. Скорее всего, сказали бы, что в душе заключена истинная сущность каждого человека, и сущность эта не застывшая, а в постоянном движении. Каждый человек свободен, и только мы сами можем причинить себе вред, спасти себя или изменить. В этом Маунг Сейн был уверен. И если мы обладаем силой меняться, если наша сущность не сложена из камня, тогда мятущаяся душа вполне может преобразиться и стать безмятежной.
– Или нам до самой смерти суждено оставаться такими, какими родились? – послышался новый вопрос.
– Нет, не суждено, – убежденно возразил он.
Ну Ну положила голову ему на грудь. Она задумчиво смотрела на спящего сына и искренне надеялась, что Маунг Сейн прав.
Глава 10
Тхар Тхар хотел жить. Он стойко отражал все попытки матери избавиться от него. Вопреки ее ухищрениям, укоренился в чреве и продолжал расти. Ну Ну могла сколько угодно лупить себя по животу и надрываться на работе, все было напрасно.
Целых двести семьдесят восемь дней Тхар Тхар боролся за жизнь. Дальше ждать он не мог, ему не терпелось выйти во внешний мир.
Роды длились менее часа и прошли без осложнений. Амниотический мешок прорвался на рассвете. Солнце еще не успело взойти, когда вместе с отходящими водами из чрева Ну Ну выскользнул и Тхар Тхар. Не пришлось даже тужиться.
Скоро Ну Ну убедилась: Тхар Тхар не из тех, кто зависит от посторонней помощи. Он был выше и тяжелее брата. Его первые крики оказались настолько громкими и пронзительными, что крестьяне с другой стороны долины утверждали, будто отчетливо слышали вопли какого-то младенца.
Повитуха объявила, что у Ну Ну родился сильный и здоровый мальчишка. Вдобавок и красивый, весь в мать. Новорожденного положили ей на живот. Ну Ну приподнялась и не нашла и следов схожести с собой. У нее на животе лежало и громко вопило перепачканное кровью существо с остроконечной головой. Казалось, с его появлением из хижины навсегда ушла тишина. Ко Гуи никогда не кричал так пронзительно, первенец был удивительно спокойным ребенком.
Женщины ворковали над роженицей, восхищаясь младенцем. Маунг Сейн мокрой тряпкой вытер пот с лица Ну Ну. У нее забрали сына, отмыли и стали качать, пытаясь успокоить. Какое там! Тхар Тхар и так молчал с самого зачатия.