Сердце Зла
Шрифт:
— Безусловно да, — кивнул Мелкая Буква, — Он кусает сознательно. Хоть и под влиянием болезни.
— Хорошо, — обрадовался Андрей, — Значит, я не вампир.
— Да такое говно, как ты, никто и не подозревал, — зевнул брат Нираб, — Ладно, все, спать.
— Нет, — прошипела рептилия, — Ситуация изменилась. Вампир. Нужно торопиться. Пойдем сейчас.
— Чего? — возмутился брат Нилбог, — Я еще не опохмелился. Да и не доспал. А целительница вообще вон валяется в отключке.
— Я в порядке, — пробормотала все еще обессиленная
— Идем сейчас, — прошипел Ксиб, — Приказ. Дайте Элли красного чая. Иван Гроза Нубов, открывай.
Андрею ничего не оставалось, как под мрачными взглядами своих соратников пройти к двери из черного металла, располагавшейся в стене зала и ведшей в следующую локацию. Эта дверь была полностью покрыта барельефами на военную тематику — здесь были воины с мечами, бронированные хизаны, сцены смертей, битв, ранений и казней пленных. Мелкая Буква еще вчера предположил, что в следующей локации располагаются гробницы знатных воинов, а Ксиб подтвердил это предположение.
Андрей коснулся мерцавшей на двери метки, и двери бесшумно открылись. За дверями располагался очень узкий проход, такой, что идти можно было только в колонне по одному. Зато потолка в следующем зале не было совсем. Светящиеся шары паладинов первыми влетели в коридор и попытались достичь несуществующего потолка, но просто исчезли, их свет становился все слабее по мере того, как они летели вверх, а потом совсем пропал.
В воздухе возникла фиолетовая надпись на темноэльфийском:
Катакомбы Кабуурахта: Усыпальница Дагаалиахан
— Верните огоньки, — прошипел Ксиб, — Там нет потолка. Пустота. Огоньки пусть держаться над головами.
Неожиданно музыка резко стихла, но только на мгновение. Уже через секунду она заиграла снова, на этот раз громче, и мелодия теперь была совсем другой. Это был какой-то архаичный боевой марш, с резким боем барабанов и завыванием духовых.
— Бля, опять это дерьмо, — выругался брат Нилбог, — Не хочу музыки, надоело. Как выберусь отсюда — буду убивать каждого музыканта, что увижу.
— По крайней мере, под этот трек сражаться приятнее, — сказал брат Инножд.
— Сражаться здесь не придется, — прошипела рептилия, — Здесь главное — ничего не трогать. Ничего. Не трогать лут, не трогать стены! Если кто тронет мертвеца или его вещи — умрем. Если не тронет — пройдем без проблем. Теперь в колонну по одному. Первый и замыкающий — паладины. Грибные — за первым паладином. Эльфы-всадники — перед последним. Идем. Прямо сейчас.
Колонна не без суматохи построилась и углубилась в не имевший потолка узкий коридор из черного камня…
Голдсмит III
Эдинбург, головной офис Tellurium Games
— Простите, сэр аятолла, я должен ответить на этот звонок… — Голдсмит быстрее смахнул рукой с голографического экрана деда в чалме и нажал на открывшееся окно входящего
Окно развернулось в огромную голограмму, полную тумана. Мерзкий осенний шотландский туман, как и всегда осенью, пришел с моря и накрыл собой мир. В тумане на голографическом экране Голдсмит мог разглядеть только мрачный силуэт старого готического особняка на заднем плане и Энни, которую голографическая камера идентифицировала в качестве собеседника и сочла нужным подсветить мягким синим светом.
Энни была коротко стриженой девушкой неопределенного возраста в блестящем кожаном плаще до пят. Ее прислала сегодня утром президент США Грей, рекомендовав как лучшего американского детектива и ученицу самого Сагануренова. Сагануренов лично приехать не смог, так как все еще занимался украденной ангольской атомной бомбой, про которую уже четвертый день талдычили во всех новостях и клепали мемы в интернете.
Впрочем, Энни сейчас была не одна. На заднем плане в тумане маячил огромный жирный силуэт Олафа. Голдсмит, разумеется, не доверял Энни, поэтому отправил с ней начальника собственной службы безопасности.
— Вы меня отвлекаете, — недовольно заявил Голдсмит, выпуская облако пара, и принося таким образом немного вездесущего тумана даже в собственный кабинет, — Что опять случилось? Сопли вам вытереть? Или Олафа потеряла? Так вон он, позади тебя. Если пойдешь назад — уткнешься носом прямо в его пузо.
— Мы у дома епископа, сэр, — ничуть не смутившись несколько грубоватым приветствием, ответила Энни, — Я уверена, что Фрейзер здесь. Или был здесь.
— Ну так войдите и проверьте, не нужно мне докладывать о каждом вашем шаге, — вспылил Голдсмит, — Когда Олаф сходит поссать — тоже будешь мне звонить?
— Мы не можем войти, сэр, — снова проигнорировав оскорбления, доложила Энни, — Особняк под охраной вашей шотландской полиции. Они никого не пускают, даже нас. Ссылаются на указание секретаря по делам юстиции. Он, как я поняла, опасается новых атак на священников со стороны агентов генерала Яня. Нам нужно разрешение войти, чтобы хотя бы побеседовать с епископом, а еще лучше — обыскать дом.
В этот момент послышалось пыхтение, и в кадр влезла рыжая бородатая рожа Олафа:
— Или дайте мне разрешение набить этим бобби хлеборезку, босс. Они не имеют к вашему имени никакого уважения, — дополнил доклад Олаф.
— Ты бы там поменьше упоминал мое имя, — недовольно пробурчал Голдсмит, — Хлеборезки бить в любом случае не нужно. С чего вы вообще взяли, что Фрейзер у епископа?
— Мы отследили Фрейзера по камерам до самого Балерно, но дальше его следы теряются, — сообщила Энни, — Епископ — его ближайший друг здесь. Как я уже говорила, я не уверена, что Фрейзер до сих пор в доме, но убеждена, что он побывал здесь. И епископ, возможно, знает, куда он направился дальше.
Голдсмит несколько секунд парил вейп и размышлял.