Сердце Змеи 200 лет спустя
Шрифт:
Можно сказать, что экспедиция находилась на идеальном участке для отбора как геологических, так и биологических материалов. С геологией проблем не было, а вот с биологией получилась мелкая, но досадная неприятность.
— Жопа тралу, — констатировал Толстяк, рассматривая ячейки полиамидной сетки, подвергшейся воздействию местного планктона, — Четвертый сожрали. Последний.
— Будем брать образцы нашим, орлоновым — предложила Айра, — Орлон они не жрут.
— Он короткий и его нельзя забросить метателем, —
Вообще–то, наблюдатель, не обладающий данными спутниковой съемки, никакой реки бы здесь даже не заметил – ландшафт выглядел так, как будто умеренно–заболоченный берег моря изгибается, превращаясь в глубокую трясину, по поверхности которой медленно дрейфовали сюрреалистического вида острова из оплетенных водорослями полусгнивших стволов гигантских хвощей.
— Я полезу, — предложил Фрой, — я тут самый высокий… А ты подстрахуешь.
— Идет, — согласился Толстяк, покачав глазами на стебельках. Кивнул, то есть.
Стрела дожевала порцию пищевого концентрата, хлебнула сиреневой жидкости из прозрачного стаканчика–пакета, хихикнула, в смысле, мигнула яркими зигзагами на брюшке, и ехидно спросила:
— Что, мальчики, хотите размяться после еды?
Фрой задумчиво проглотил остатки жизнерадостно–розового желе из тюбика с надписью «бекон по–австралийски», с тоской посмотрел на окружающий пейзаж и изрек:
— Шашлычок бы сейчас… Сколько живности вокруг и вся решительно непригодная.
— А я бы поел моллюсков, запеченных на углях, — мечтательно добавил Толстяк, — между прочим, здешняя фауна по химизму все–таки ближе к вам.
— Она ближе к полиамидному волокну, — уточнил Фрой, — что доказывается химическим анализом и состоянием лежащего перед нами трала. Мы с Осой его жрать не можем.
— Радуйтесь, — буркнула Айра, уплетая субстанцию, которая, если верить этикетке на тюбике, была «кальмарами в винном соусе», — раз мы их не можем жрать, то, и они нас тоже не могут. Для вас, парни, это очень актуально. Я имею в виду, если вы и вправду решили туда лезть.
— А они в курсе, что не могут? – поинтересовалась Стрела, — что скажешь, например, про вот этого красавчика?
Октианка протянула клешню, указывая на край одного из плавучих островов. Там лежал толстый пятиметровый серо–зеленый червяк с широкой пастью в виде зубастой воронки, над которой виднелось восемь черных бусинок, похожих на паучьи глаза.
— Мне он не очень нравится, — призналась Айра.
— Вот и мне не очень. Спорим, ему все равно, что хватать, лишь бы двигалось. А съедобно или несъедобно, это он потом разбирается.
Окинув взглядом остальных, и убедившись в отсутствии желающих принять это пари, она запустила левую верхнюю конечность в один из карманов скафандра и извлекла оттуда устройство, напоминающее цилиндрический
— Ты что задумала? – спросил Толстяк, механически забрасывая в рот очередной, третий по счету, разноцветный шарик пищевого концентрата.
— Кто–то же должен вас прикрывать, — пояснила она.
Айра достала из наплечной кобуры пистолет, положила на колени и деловито сказала.
— Я беру левый сектор, ты — правый.
Стрела качнула глазами в знак согласия.
Фрой встал, перебросил через плечо трал, и пристегнул к поясу страховочную ленту, прикрепленную к барабану лебедки на заднем бампере октианской повозки.
Серо–зеленый червяк–переросток, сначала поднял свою бесформенную голову, чтобы лучше видеть происходящее, а когда странное двуногое существо шагнуло в воду, лениво откочевал на другую сторону своего островка.
— Флэш, морду закрой на всякий случай, — сказала Айра.
— Закрою… Девчонки, вы, если что головы нам не снесите, ладно?
— Если что, мы аккуратно, — успокоила Стрела, перехватывая свой «фонарик» поудобнее.
— Надеюсь, — буркнул он, опустил забрало шлема, перехватил трал поудобнее, и полез в густую кашу из сине–зеленой тины.
Дно реки круто уходило вниз. Через десять шагов вода уже доходила Фрою до пояса, а еще через пять – до середины груди.
— Достаточно! – крикнул Толстяк, следовавший за ним до кромки воды.
Фрой кивнул, раскрутил трал над головой, как пращу и бросил метров на восемь. Грузила пробили слой тины и потащили орлоновую сетку на дно. Выждав полминуты, он начал медленно выбирать трал и… с негромким всплеском ушел под воду.
В ту же секунду Толстяк одной из верхних конечностей коснулся пульта.
Заработала лебедка. Страховочная лента натянулась и медленно поползла из воды.
Стрела и Айра уже стояли рядом с Толстяком, готовые открыть огонь.
На поверхность вынырнула верхушка шлема, облепленная тиной.
— Со мной все ок, — послышалось из динамиков, — просто в сети запутался кто–то большой, я еле удерживаю… Сейчас посмотрим.
Вслед за шлемом появился торс и руки, сжимающие рукоятки трала, а затем, в нескольких метрах от него, показалось переплетение бурых стволов, обмотанных водорослями.
— Тебе не кажется, что трал просто зацепился за коряги? – спросила Айра.
— Нет. Оно дергается, — Фрой уже поймал ногами грунт, и сейчас пятился назад, поскольку барабан продолжал наматывать страховочную ленту, — Толстяк, стоп машина, иначе я не удержу рукоятки.
Толстяк выключил лебедку, вбежал в воду и, встав рядом с Фроем, быстро отстегнул страховочную ленту от его пояса, пропустил ее сквозь рукоятки трала и завязал морским узлом.
— Теперь никуда не денется, — пояснил он и снова включил лебедку.