Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат
Шрифт:
Вряд ли у Эрнани была возможность собрать сразу троих рыцарей, скорей всего, он кратко переговорил с каждым. Я нашел несколько упоминаний о том, что Эпинэ с Окделлом долго искали Алву. Рискну предположить, что кэналлиец в это время уже был в лагере Франциска, а Эпинэ еще ничего не знал. Поиски закончились ничем, и Эпинэ, уже один, отправился во дворец. Видимо, ему удалось попасть к королю, и тот объявил о своих намерениях. Эрнани был добрым человеком, но даже добрые люди могут ненавидеть. Мне думается, король желал увидеть труп Придда. Вынудить Бланш бежать собирались, показав ей мертвых любовника и мужа и объявив, что
– Только то, что так и произошло.
– Нет. Кэналлийцы не одобряют самоубийств, не правда ли?
– Более чем.
– Тогда попробуйте представить ответ вернувшегося Рамиро, когда его посвятили в подробности. Если Алва говорил о жизни так, как его потомок, Эрнани не мог устоять. Заговорщикам пришлось менять план на ходу. Начали, как и собирались, с Придда, затем Эпинэ увел Эрнани. Именно Эпинэ. Это объясняет, почему маршала никто не видел до середины следующего дня, когда Эпинэ появился возле гроба Алвы. Последнее обстоятельство столь удивило очевидцев, что они отметили его в своих записях. Теперь о фок Варзов. Мы знаем, что он известил Бланш о смерти мужа и любовника, велел подготовиться к бегству и отправился за Окделлом…
– Зачем? – спросила Арлетта и сама же ответила: – Если Франциску собирались предъявить фальшивого Эрнани, нужно было убрать человека, не способного на обман.
– Может, и так, а может, немолодому Варзову просто понадобился спутник. Как бы то ни было, Окделл, наслушавшись Бланш, решил отомстить за сюзерена. Удержать его, не раскрыв тайны королеве, было, видимо, невозможно. Об убийстве фок Варзов не подумал – Рамиро был сильнее Алана, а представить, что Окделл обойдется без поединка, старый рыцарь не мог.
– Жаль, у него не было времени сходить к астрологу… Хотя Эрнани пытался угодить Агарису, а церковь враждовала не только с кошками и эориями, но и с учеными.
– Еще одна ошибка, но астролог был бы бессилен. Ни Алве, ни Окделлу в день их смерти не грозило ничего…
Глухо звякнуло, но это был не колокол. В распахнутую дверь вбежали двое. Явно не ложившийся комендант нес факел, рядом хмурился Сэц-Ариж, и ничего хорошего это не предвещало.
– Что такое, Жильбер? – Если сутки напролет говорить об убийствах, начнешь ждать убийства. – С Эпинэ все в порядке?
– Конечно, сударыня, но Монсеньор очень ждет вас и его высокопреосвященство. Убили посла Гайифы.
– Неприятно. – Главное – не Робер, а без Гамбрина солнце не погаснет. – Похоже, нам пора возвращаться. Во всех смыслах.
– Хотелось бы знать, – негромко сказал Левий, помогая даме подняться, – достойный конхессер расстался с бренным миром в ваше отсутствие, в мое или же сам по себе?
Глава 6
Талиг. Граница Придды и Южной Марагоны. Бакрия. Хандава
400 год К.С. 12-й день Летних Волн
1
Генерала Вейзеля Жермон, само собой, знал, но действовать вместе им еще не доводилось. До последнего марша. Артиллерия, которой командовал бергер, тащилась между корпусами Давенпорта и Ойгена, но дотошность вкупе с неколебимой уверенностью, что начальство знает, на кого смотреть, вынудили Вейзеля взобраться на солидного гнедого мерина и поспешить в авангард. Раз маршал фок Варзов, когда
– Я должен быть уверен, – настаивал артиллерист, – что не получу на переправе через Эйвис никаких неожиданностей. Это очень неприятное место, которое в ожидании вторжения следовало должным образом укрепить, что не было сделано. Теперь броды могут быть взяты под обстрел опередившими нас дриксами. Мы предоставили им непозволительную фору.
Жермон пожал плечами. Заставить армию идти быстрее он не мог, а фок Варзов, если и мог, не считал нужным – маршал Запада поспешал не спеша. Это было резонно: пара дней для Марагоны мало что решала, но приближала Савиньяка, который, как следовало из пришедшей вечером депеши, торопился изо всех сил. О месте встречи говорить пока не приходилось, но Ариго не мог не прикидывать, как ловчей цапнуть Бруно с двух сторон. Вейзеля заботили вещи более насущные, и в первую очередь – переправа его драгоценных пушек. В Придде и Марагоне артиллерист ориентировался будто в собственном поместье и ждал от начальника поиска того же. Увы, знавший Марагону лишь по картам и докладам Жермон местные особенности представлял слабо. Разговор о дорогах, перекрестках и мостах, не желающих располагаться там, где они сейчас нужны, становился все более бессмысленным.
– Гляньте-ка, – Ариго с облегчением указал на толстенное, изогнувшееся какой-то гусеницей дерево, – готовый стол! Может, вы и держите все приречные курганы в голове, но я с ними без карты на «вы».
– Зато вы, по свидетельствам моих земляков, отлично знаете Торку и прекрасно ориентировались в Гельбе, – утешил Вейзель, слезая с не менее степенного, чем хозяин, коня. – И вы уже обратили внимание на приречные курганы. Они в самом деле расположены крайне неудачно для тех, кто вознамерится форсировать Эйвис с востока на запад. В данном случае для нас. То, что вы отдаете себе отчет в грозящей опасности, характеризует вас с самой лучшей стороны.
Опровергнуть лестное, но несправедливое мнение о своей особе брякнувший про курганы ради красного словца Жермон не успел.
– Мой генерал, – выпалил догнавший начальство адъютант, – прибыл капитан Баваар. Со срочным докладом.
– Давайте. И карту нам! – Ариго повернулся к артиллеристу. – Раз Баваар примчался сам, значит, дело серьезное. Послушаете?
– Разумеется. – И так мрачноватая физиономия бергера теперь наводила на мысли о застарелой зубной боли. Вейзель славился тем, что всегда ожидал худшего, а если таковое случалось, невозмутимо бил по нему картечью. – Я буду очень удивлен, если поиск не обнаружил вражеских батарей в местах наиболее удобных переправ. На месте Бруно я бы запер Марагону изнутри. Эта задача выполнима…
Жермон довольно-таки рассеянно слушал о предполагаемых просчетах фельдмаршала, наблюдая, как адъютант разворачивает и пристраивает на «гусеничном» дереве карту. Окажись на месте Бруно Вейзель, дриксенская армия превратилась бы в придаток к собственному осадному парку, так что Ариго от подобной замены, пожалуй, не отказался бы. Предсказуемый противник, даже самый сильный, лучше не пойми кого с вывертами… Ждать кабана, а нарваться на волчью стаю или медведя, мягко говоря, неприятно, хотя Хайнриха Савиньяк в берлогу как-то вернул. Вернее, тот вернулся сам. Уж не потому ли, что Лионель умеет удивлять?