Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат
Шрифт:
– Изрядные, – согласился Валме. – И полные гидр, сиречь морских лилионов. Ну, если наш молодожен опоздает…
– После Багерлее Бонифаций не опаздывает.
И Бонифаций не опоздал. Он встретил Ворона на крепостном дворе и, целыми кусками изрыгая священное писание, повлек прочь. Покинутый Марсель принялся скучать, по возможности изящно, так как не исключал появления Этери, но Баата на сей раз обошелся без сестры. Младой казар в отлично скроенных аквамариновых одеждах легко сбежал с дворцового крыльца и раскрыл объятия. В ответ Марсель протянул руку.
– Я, конечно, прибыл из Гайифы, – объяснил он свою сдержанность, – но не до такой же степени… И потом, в замке его преосвященство, а он и
Баата верил, но мориски казара не занимали, как и будущее его преосвященства, третьего дня родившееся в голове Марселя, чем виконт немало гордился. Кардинала нужно было менять в любом случае, так почему бы и не на Бонифация? Справедливо, полезно, и в Олларии наконец-то появится, к кому заскочить за отпущением и варастийской касерой. К тому же олларианский кардинал не должен уступать эсператистскому, а Бонифаций тебе, пожалуй, уступит… Даже прикормившему малых сих Левию.
Разделив церковное озарение с Алвой, Марсель вернулся к делам гайифским и с дороги таки написал Франческе. Повозиться, живописуя сладостную Кипару и козлерийскую атаку, пришлось, зато теперь загодя вылизанный рассказ бил губернаторским фонтаном. Тем самым, что они с Коннером таки запустили, дабы должным образом напоить офицерских козлов.
– Когда орудийная прислуга кинулась вниз, – не без удовольствия объяснял виконт алчущему подробностей Баате, – пехотинцы, их было не больше полутора сотен, развернулись к вершине и пошли навстречу неизвестной пока угрозе. Только кто ж их будет там ждать? Воинство нашего дорогого Бархи…
Вообще-то бакраны и козлы с дикими воплями и меканьем свалились обалдевшим имперцам на головы, но красиво можно рассказать обо всем, и Валме рассказал, как его высочество, разогнав врагов, повел свой отряд вниз по склону и дальше, во фланг и тыл выстроившимся на дороге светло-зеленым шеренгам. Повел не слишком быстро, зато с большим шумом, будто бродячая труппа приманивала зрителей: стрельба в воздух, хоровое завывание «Ба-а-а-кра-а-а», пронзительное пение рожков, потрясание оружием, вольтижировка на вошедших в раж не хуже хозяев скакунах…
Защитники Кипары оказались благодарными зрителями. Справившись с первым потрясением, они бросились перестраиваться, но, будучи привычны к лошадям, промахнулись с оценкой расстояния до более мелких козлов. Бакраны оказались куда ближе, чем думалось, и тут началась основная атака, нацеленная как раз на суетящееся крыло.
Атакующим с фронта до цели оставалось сотни полторы шагов, когда в их рядах особенно зловеще взвыли рога, и тут же Барха, прекратив свое представление, помчался навстречу соратникам. Тем, кто оказался меж двух сходящихся отрядов, пришлось несладко…
Марсель вдохновенно болтал. Казар слушал, на первый взгляд из милого мальчишеского любопытства, но смотреть вторым взглядом Валме выучился года в четыре. При всех своих улыбках и смешках казар был собран и напряжен, как адуан в поиске. Что ж, граф Ченизу, вперед!
– Можете представить, – весело объявил Валме, – лучшего пленника захватил Мэгнус. Это мой козел, вы его еще увидите… К сожалению, я был вынужден оставить его на попечение Коннера, вернее, их обоих. Регент, когда торопится, загоняет и лошадей, и спутников, так что мы отбываем налегке. Кстати… Ваше величество, вас мне послал сам Создатель! Могу я попросить об одолжении?
– Все, что в моих силах. Вы же знаете, для вас и герцога Алва я прежде всего – друг…
– Знаю. – Марсель доверительно понизил голос. – Я с легким сердцем доверю генералу Коннеру
– Об этом не может быть и речи! – отрезал казар. – Кагета разорена войной, это так, но прокормить одного гайифца она пока в состоянии. Разумеется, я прослежу, чтобы этот человек ни в чем не нуждался. Кто он и как оказался в провинции?
– Вы будете смеяться, но этого Леонидаса сослали в Кипару за дуэль с родственником Хаммаила. Ну как, узнав об этом, я мог не пригласить его к столу? Скажите, как?
3
Встреча с разъездом «фульгатов» сняла напряжение, в котором Чарльз пребывал последние дни поиска. Авангард Западной армии оказался совсем близко, так что участь попавшихся в лапы Арсини дриксов роте капитана Давенпорта больше не грозила. Чарльз с неописуемым облегчением свернул в указанную «закатными тварями» сторону и впервые за последние сутки улыбнулся очередной шутке Бертольда. Улыбка оказалась не только первой, но и последней, потому что выстроившиеся двумя рядами вдоль дороги здоровенные липы вдруг взяли да и напомнили об ундовых ивах и прошлогодних блужданиях под проливным дождем.
Заведенное в Кадане обыкновение брать на заметку любые странности заставило напрячь и разум, и чувства. Разум недоумевал вместе с хозяином, чувства уныло сетовали на что-то непонятное и неприятное, а проклятые ивы никак не желали убираться из сознания. Проступали из минувшей осени, будто из тумана, царапали голыми ветвями и так рябой от дождя канал и портили настроение.
– Ты бывал в Дораке? – зачем-то спросил Давенпорт Бертольда. Теньент удивился, но ответил. В Дораке он не бывал, он там родился. Ундовы ивы, само собой, видел. Зрелище по осени унылое донельзя, но никаких пакостей за ними не числится, напротив, там, где они растут, очень вкусная вода и любят гнездиться лебеди. Да, говорят, под такими ивами не утопишься – вышвырнет на берег да еще и исхлещет. Чарльз поблагодарил за рассказ и, прекращая нелепый разговор, дал жеребцу шенкелей. Бертольд последовал примеру командира – в самом деле, почему б и не размяться в такой славный денек и в таком славном месте?
Конские копыта ритмично взбивали мягкую дорожную пыль, Чарльз скользил взглядом по корявым стволам и пытался думать, но выходило лишь вспоминать. Оллария, Эпинэ, Вараста, Надор, Кадана, Гаунау, Бергмарк, Ноймаринен… Сколько дорог осталось за спиной меньше чем за год, сколько встреч и расставаний, сколько перемен… Еще недавно Давенпорту казалось, что он никогда не избавится от надорских кошмаров и Савиньяка. Избавился, всё пошло лучше не бывает, и тут из памяти полезла хорошо забытая дрянь! Капитан прикидывал и так и эдак, но отыскать причину не мог. Не было ни измены за спиной, ни непонятных предчувствий, ни начальства, которое тянет убить, разве что… Сейчас, как и в ту паршивую осень, все идет, как хочет кто-то, а они догоняют, пытаются то ли подстроиться, то ли поспорить – и не успевают. Чушь! Всё они успевают, по крайней мере он, капитан Давенпорт, провел успешный поиск и не потерял ни единого человека.