Сердце Зверя
Шрифт:
— Обещаю.
Зверь помотал головой.
— Ты не понимаешь, Эя, — глухо сказал он. — Аббатам чуждо понятие благородства, чести, достоинства, жалости. Если есть хоть крохотная лазейка в твою душу, они сделают все, чтобы пробраться туда. Это может быть новое письмо, написанное твоей матерью… Может быть письмо с угрозами в ее адрес. Вплоть до локона волос или…
Зверь запнулся, не стал договаривать, но я поняла.
Сглотнув, я закусила губу и кивнула.
— Я смогу справиться с собой.
Фиар посмотрел
— Я дождусь тебя.
— Помни, здесь ты среди друзей, Эя, — сказал он. — Любой волк черной стаи будет защищать тебя ценой собственной жизни. Не рискуй моей стаей, Лирей. Доверяй им. Не пытайся справиться со всем сама. Если произойдет что-то непредвиденное, сделай все, чтобы дождаться меня. Тяни время.
— Я понимаю, — шепнула я. — Обещаю, что буду осторожной.
— Я верю тебе, Эя, — тихо сказал волк.
— А я тебе.
И я привстала на цыпочки, чувствуя, как широкие ладони Зверя прошлись по спине, прижимая к себе так тесно, что не вдохнуть.
Поцелуй был коротким, и целовал Зверь с неприкрытой страстью, словно хотел сохранить память о нем. Он терзал мои губы, а я таяла в его руках, млела от восторга, парила где-то там… в пронзительной синеве неба.
С неохотой оторвавшись от моих губ, Зверь поцеловал еще в кончик носа, а потом в макушку.
Пообещав напоследок тоже быть осторожным, Фиар покинул опочивальню.
Весть о похищенных детях разнеслась по замку со скоростью молнии.
Завтрак прошел в тягостной атмосфере. Оказалось, что один из похищенных церковниками щенков — сын сестры Барсы. Я хотела освободить кухарку от ее обязанностей, предложила побыть нелегкое время с семьей, но волчица отказалась.
— Астра не одна сейчас, — сказала Барса. — Ее есть кому поддержать. Я не нужна в стае. Лучше буду здесь, чтобы не думать лишний раз…
Голос старой волчицы дрогнул.
— Фиар выследит их и непременно одолеет, — твердо сказала я. — Он вернет детей семьям.
Адела посмотрела на меня с жалостью. Во взгляде волчицы была боль.
— Еще ни один волк не выходил из рук фиолетовых живым, — бесцветным голосом проговорила кухарка. — Кроме альфы.
— И лишь потому, что они не считали его больше волком и думали, что добили, — добавила Адела. — Мы не сомневаемся в том, что альфа выследит их. И убьет.
— Но на то, что дети вернутся домой живыми, нет надежды, — сказала Джейси и заплакала.
У меня самой щипало в глазах, то и дело вставал ком в горле.
Чтобы не думать о печальном, мы с Эльзой и Джейси спустились в сад, где принялись за работу с каким-то остервенением. Я не чувствовала уколов шипов, не ощущала тяжести кадушек с землей, которые мы растаскивали по клумбам. Но когда запястье обвил зеленый побег, вскрикнула.
Джейси с Эльзой посмотрели на меня встревоженно, а потом Эльза побежала за Аделой.
К
Но когда Адела увидела меня, растерянную, с беспокойством смотрящую на собственную руку, на лице волчицы проступило, облегчение, а глаза заблестели.
— Милость Луны! — вырвалось у нее, когда волчица перевела дыхание. — Носители вернулись в Заповедные земли.
— Какие носители? — опешила я.
— Носителями свободный народ называл своих союзников, магов стихий, — подсказала Джейси и захлопала ресницами. Они с Эльзой тоже ничего не понимали.
— Что ты чувствуешь, Лирей? — спросила Адела и посмотрела на меня внимательно.
— Что-то, — пробормотала я, бросив взгляд на росток. — Ладонь чешется. Полдня. Чесала, не помогает. Как будто крохотные пузырьки перекатываются под кожей.
— Но не страх? — уточнила Адела.
Я покачала головой. Страха не было.
— Его быть не должно, — сказала волчица и улыбнулась.
Я прислушалась. Предвкушение — точно. Еще ожидание какой-то нечаянной радости, как бывает, когда вот-вот увидишься с кем-то близким после долгой разлуки. Как будто какое-то томящее переполнение, словно внутри так сладко, и сладость эта вот-вот просочится наружу. И чувство полета, невесомости. Оно было каждый раз во время поцелуя со Зверем. Даже его мимолетное касание вызывало похожие искры… Нет, страха среди всего этого не было точно.
— Это пробуждение, Лирей, — с улыбкой сказала Адела. — Пробуждение магии стихий.
— Что?! — сразу три пары глаз вытаращились на Аделу.
Волчица развела руками.
— Я не смыслю в этом. Просто помню из рассказов Анжу. Он говорил, что узнал о пробуждении своей магии, когда устроил небольшую грозу у отца в библиотеке. Ты же полдня возишься в саду, вот стихия земли и откликнулась на зов носителя.
— Я… я не звала, — пробормотала я, а росток вновь обвился вокруг руки, подбираясь уже к локтю, словно специально опровергал мое заверение.
— Само пробуждение магии — уже зов, — назидательно сообщила Адела и пояснила: — Это тоже говорил Анжу.
— Но как же, — пролепетала я, вспомнив, что для пробуждения магии нужно слияние, по крайней мере так говорил Зверь, — ведь ничего не было…
— Совсем ничего? — невинным тоном уточнила Джейси. Адела шикнула на дочь, а Эльза фыркнула.
Я зарделась, вспоминая прикосновения Зверя, его поцелуи…
Волчицы ахнули. Росток, обвивающий мою руку, покрылся крохотными розовыми цветочками. Сладкий, очень нежный аромат защекотал ноздри.