Сердцеедка для мажора
Шрифт:
– Она что, до двадцати двух на горшке сидела? И я замуж не собираюсь! Я учиться еду! – спорила я, сидя на диване, пока мама спокойно гладила белье, а папа нарезал круги вокруг нас.
– В Москве учись. Хоть на пекаря, хоть на физика-ядерщика!
– Нет. Я поеду в Одессу. Мне уже девятнадцать! И я сама принимаю решение, где учиться, на кого и кем я хочу быть!
– Так будь тут кем хочешь! Зачем уезжать? – не мог понять папа, а мама, скорее всего, поняла, что дело нечисто. Ведь вразумительных аргументов у меня действительно нет…
Воевали мы с папой почти до начала учебного года, пока маме не надоело смотреть,
Мама пришла ко мне в комнату, окинув взглядом наполовину собранный чемодан, и, оценив решительность моей физиономии, забралась ко мне на кровать и, обняв, спросила:
– Расскажешь?
– Мам, отпустите меня, пожалуйста. Я не смогу тут… просто не выдержу! – слезы моментально полились из глаз, хотя я уже устала плакать по ночам.
Самое сложное было не орать и реветь навзрыд, чтобы никто из домашних не услышал. И от этого грудную клетку распирало от невышедших криков, и они как камни накапливались и тянули все больше.
– От себя не убежишь, Котенок, – ласково поглаживая меня по голове, сказала мама.
– Я не от себя… я его видеть не могу и не хочу! И не спрашивай кто он, я не скажу!
– Он тебя обидел?
– Да. Знаешь, я решила, что не хочу ни замуж, ни даже встречаться с парнями! Они все… эгоисты!
В двери тут же возник папа и, не скрывая радости от моего решения, тоже забрался ко мне с другой стороны. И мне стало гораздо легче. Я знаю, что сама уже несу за себя и свои решения ответственность, но уезжать в ссоре с папой было бы для меня еще одним поводом для истерик.
– Я буду скучать, – сознался папа и тут же добавил: – И контролировать каждый твой шаг! Никаких замуж! Пока не докажет серьезность намерений мне лично, к тебе пусть даже не подходит!
– Кто?
– Ну, этот… обидел который, – спалился папа, что подслушивал.
– А ты маме что, сразу предложил руку и сердце? – засомневалась я, что папа в свои пятьдесят с хвостиком помнит, как дело было.
– Предложил в первые пять минут знакомства! Но, правда, не совсем руку…
Мама на пару секунд задумалась, видимо, вспоминая, что он ей предложил при знакомстве, и расхохоталась так, что не могла остановиться минут пять и тоже до слез. Папе пришлось целовать все четыре мокрые щеки, ворча, что только потому, что в нашей стае все свободолюбивые, а не цирковые волчата, он меня отпускает.
В моей жизни все очень круто изменилось. Новый город, новые друзья и самое главное – мое новое увлечение. Теперь я очень популярный блогер. У меня свой канал и своя страничка в инстаграм, куда я заливаю свои ролики с уроками пилатес и антигравити.
Это вышло случайно. Свой первый ролик мы с моей новой подругой Мирой снимали для курсовой работы и просто так залили его на мою страницу, но неожиданно он начал приносить мне новых и новых подписчиков.
Спустя полгода я зарабатывала на своей странице несколько тысяч долларов в месяц. Это было так неожиданно, что я не знала, куда тратить все это. Благо, у Миры все в порядке с этим. Помимо того, что у нас теперь полностью оборудованная студия, она меня еще и постоянно таскает по всяким салонам, утверждая, что так как я и лицо, и задница, и все остальное нашего с ней проекта, то должна выглядеть на миллион.
– Тьфу ты, снова все окна облепили! Весь свет мне ломают! – ругалась Мира, опуская жалюзи на панорамных
Я понимаю, что мои ролики они смотрят не для того, чтобы сделать растяжку или красивую осанку, но мне плевать. И на то, зачем они смотрят, и на них самих. Все они одинаковые кобели, и у всех вместо серого вещества в голове гормоны властвуют.
– Вика, спину выгни еще немного… сегодня Славик снова за нами ехал, наверное, будет тебя караулить опять. Попу выше! – чередуя команды болтовней, Ильмира ходила от одной камере к другой, заставляя меня замирать в этих позах подолгу, но я уже привыкла. Легких денег не бывает, так что за свои старания мы получаем с лихвой, жаловаться грех.
– Мир, я таких как Славик ненавижу. Тоже мне, любимец девочек, мажор и… эгоист!
Этот Славик, хоть и блондин, но сильно мне напоминал Андрея. Такой же бабник! Ни одной девчонки не пропустит и половину сердец уже поразбивал, и только и ждет свежих первокурсниц, чтобы пополнить коллекцию.
В моей жизни изменилось абсолютно все. Новый город, новый универ, новые друзья… прежним осталось только одно. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслями о нем. Только теперь стало еще хуже. Я помню его поцелуи, его губы на своих. Помню страстные объятья горячих, сильных рук. Помню его гладкую кожу под моими ладонями. Его запах, голос и щекочущие ресницы на моих щеках… по которым не устают литься слезы до сих пор.
Одесса преображается с каждым годом, уже давно нет портящих вид старых пятиэтажек, все здания, особенно фасады выходящие на улицы радуют глаз современной архитектурой, но сам микроклимат Одессы, колорит местных жителей как и прежде уникален. Как говорит Мира – «привоз и ныне там».
Кстати, на этот рынок она меня и отправила за реквизитом для съёмок инста-няхи Вики. Реквизит мы предпочитаем съедобный, а не бутафорский, раз уж средства позволяют.
Проходя через парк, я заволновалась, обычно на этом месте всегда дежурит эксбиционист «Пупсик». Как на самом деле его зовут, мы не знаем, а пупсик потому, что такой же маленький, пухленький и что он там показывает, распахивая полы плаща, мы никак не можем разглядеть.
Впервые увидев этого чокнутого на тропинке, я думала, заикаться буду до конца жизни, но Мирка расхохоталась и, отбив пять пупсу, рассказала мне, что он сам по себе безобидный и его посыл всем студентам вуза, что не об этом надо думать, а учиться, не все понимают.
– Вика, поди сюда! – разорался дядя Сема, едва завидев меня между рядами с фруктами. – Нет, ты только посмотри, кого мне притащили мои спиногрызы! Вот скажи мне, красавица моя, зачем мне такая псина, которую любовь моя необъятная Фаечка может сослепу в пирожки свои укатать?
В огромной коробке на полу сидел пёсик породы чихуахуа, совсем крошечный. У Андрея таких два. Ну, то есть они вроде как его, но живут за городом в доме Аристовых, с родителями этого безответственного собаковода. Андрей их очень любит. Всегда играл с ними и носился по огромному футбольному полю за их домом, а я торчала у окна и пялилась на него. Дура! Даже выйти к нему стеснялась, краснела как томат на прилавке дяди Семы, только представив, что попрошусь играть с ними.
Зачем я уговорила дядю Сему дать мне на полдня эту кроху, я не знаю, но Мирка тоже обрадовалась и устроила нам с ним целую фотосессию.