Сердцеедка

Уикхем Маделин

– Понятия не имею, – глухо ответила Филиппа.

Ревность подступила к горлу: самый близкий друг Флер – неведомый мужчина по имени Джонни. Флер помчалась к нему, а о Филиппе забыла.

– Хоть бы отпустил… Пошли посмотрим другие результаты?

– Обязательно! – ухмыльнулась Зара. – Посмотрим на результаты этих лузеров и позлорадствуем.

– Нет! – возмутился Энтони. – Просто посмотрим.

– Ты можешь просто смотреть, – ответила Зара, – а я буду злорадствовать!

К шести часам закончили игру последние игроки,

и Энтони был официально объявлен победителем Кубка. Все дружно закричали «Ура!», а Энтони стал весь ярко-красный.

– Молодец! – похвалил Ричард. – Я горжусь тобой!

Он хлопнул сына по плечу, и Энтони покраснел еще гуще.

– Я знала, что он победит! – воскликнула Зара. – Вот знала, и все тут!

– Я тоже, – улыбнулась Джиллиан. – И специально для него испекла фруктовый торт.

– Как все это чудесно! – сказала Флер. – Я уже говорила, что ты молодец? Джонни, правда, он молодец?

– Мои поздравления, молодой человек, – произнес Джонни. – Терпеть не могу гольф и все, что с ним связано, и тем менее – поздравляю.

Джиллиан спросила:

– Останетесь с нами поужинать?

– Увы, нет, – ответил Джонни. – Лондон зовет. Впрочем, я надеюсь посетить вас вновь ровно через неделю. Вы к тому времени вернетесь из Корнуолла? – спросил он Зару.

– Конечно!

– Хорошо, – кивнул Джонни. – А то я собрался привезти тебе подарок.

Подошли Филиппа и Ламберт. Ощутимо повеяло холодком.

– Рано начинаете, Ламберт, – непринужденно заметила Флер, глядя на стаканчик бренди в руке у Ламберта.

– Хорошо сыграл, Энтони. – Ламберт пропустил слова Флер мимо ушей и чересчур крепко пожал руку Энтони. – А я сегодня играл хреново. – Он отхлебнул бренди. – Совсем хреново.

– Энтони, я и не знала, что ты так хорошо играешь, – пролепетала Филиппа, подвигаясь поближе к Флер. – А вы знали, Флер?

– Конечно, – с чувством ответила Флер.

– Понимаете, мне в последнее время было… – начала Филиппа, доверительно понизив голос, но Джонни ее перебил:

– Мой поезд уходит через пятнадцать минут! Нужно вызвать такси.

– Тебя подвезут, – сказала Флер. – Кто на машине? Ламберт, вы могли бы подбросить Джонни до станции?

– Вряд ли, – пробурчал тот.

– Да, подвези его, Ламберт, – обрадовалась Филиппа. – Потом приезжай к дому.

– Отлично! – сказала Флер. – Я тоже помещусь, у вас такая просторная машина.

Не успела Филиппа раскрыть рот, как все трое умчались. Она горестно смотрела вслед, чувствуя, как растет в груди обида. Можно подумать, что ее, Филиппы, и вовсе нет на свете.

– Тебе нехорошо? – спросила Джиллиан.

– Все в порядке, – буркнула Филиппа, отворачиваясь.

Ей не нужна забота Джиллиан. Джиллиан – это совсем не то. Ей нужна Флер!

На обратном пути Зара пристроилась поближе к Ричарду.

– Энтони сегодня так здорово играл… Вы должны им гордиться.

– Я и горжусь, – улыбнулся Ричард.

– Он

был такой… – Зара сморщилась, подбирая нужное слово. – Уверенный. Прямо властный, вы бы видели!

– Он за лето сильно вырос, – отозвался Ричард.

– И вроде как совсем не думал про свое дурацкое пятно. Просто играл, и все.

– Что ты сказала? – нахмурился Ричард.

– Ну, вы знаете. Всякие там страдания на счет родимого пятна.

– О чем ты? – осторожно спросил Ричард.

– Он мне рассказывал, как его мама ненавидела эту штуковину. – Зара передернула плечами. – Хотела, чтобы он повязку носил на глазу и так далее. Ну, вроде он больше об этом не вспоминает.

– Зара, что за… – Ричард едва сдерживался.

Он проглотил комок в горле и медленно перевел дух.

– Что за история с повязкой?

Зара посмотрела на него и прикусила губу.

– Ох… Вы не знали? Наверное, они вам не рассказывали.

В машине, на обратном пути со станции, Флер вынула из сумочки пудреницу и, не глядя на Ламберта, принялась подкрашивать губы длинной золотой кисточкой. Ламберт, словно загипнотизированный, наблюдал краем глаза, как она наносит сочный глянцевый блеск. Он отвлекался от дороги и вилял, отчего ехавшие за ними машины принимались возмущенно гудеть.

– Ламберт! – воскликнула Флер. – Вы в состоянии вести машину? – Она принюхалась. – Сколько бренди вы успели принять?

– Я в норме, – коротко ответил Ламберт.

Он затормозил у светофора, и автомобиль остановился, чуть вибрируя. Ламберт чувствовал запах духов Флер, видел перед собой ее ноги – длинные, белокожие, дорогостоящие ноги.

– Ну что, Флер, нравится вам жить с Ричардом?

– Конечно. Ричард – очень хороший человек.

– И к тому же богатый.

– Правда? – невинно удивилась Флер.

– Денег у него до хрена. – Ламберт повернулся лицом к Флер; та слегка пожала плечами. – Только не говорите, будто не знали, что он богат!

– Я об этом как-то не задумывалась.

– Да бросьте!

– Ламберт, поедем домой, пожалуйста.

– Домой, – с насмешкой повторил он. – Да уж, теперь это ваш дом, верно? Спутница жизни мистера денег-до-хрена!

– Ламберт, – железным голосом произнесла Флер, – вы пьяны. Вам не надо было садиться за руль.

– Чушь.

Зажегся желтый свет. Ламберт поставил ногу на педаль акселератора.

– Значит, деньги вас не интересуют? – спросил он под шум ожившего мотора. – Всех они интересуют в этом поганом мире, кроме вас одной!

– Как вы меркантильны, – тихо пробормотала Флер.

– Что такое?

– Вы низкий, меркантильный человек.

– Просто я живу в реальном мире. Ламберт тяжело дышал, его лицо порозовело.

– Мы все живем в реальном мире.

– Это вы-то? Не смешите! В каком таком реальном мире вы живете? Ни трудностей, ни за бот, работать не надо, лежи себе и получай денежки.