СердцегрыZы

Андрианова Анна

— «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее». Далеко не глупый Ницше, кстати, сказал. Так что не суетись, ни хрена мы не лоханулись. Заказ у нас, мы его обрабатываем, зачем нервничать?! Кстати, при удачном стечении обстоятельств еще и пару заводиков прикупим.

Артур выдал непроизносимую игру непотребных выражений.

— Олег, не нравится мне все это, не нравится! Слишком долго будет идти суд, подвиснем в неопределенности. А если всех начнут косить под эту гребенку? Нам мало не покажется. Суд — это скандал. На какой х… нам скандал?

Если

бы Караев умел молиться — он бы безусловно молился. Но он умел только материться, поэтому матерился.

Высокий и сильный Олег и маленький трясущийся Артур напоминали героев комикса — злодея и жертву. В воздухе запахло гарью и злостью, казалось, сейчас должен произойти взрыв.

— Не суетись, будем решать проблемы по мере их появления! А за срочность мы тоже заплатили. Не будут они долго материалы проверять. Видишь, я все предусмотрел. Что у нас там со станками, деньги пришли?

Олег, уверенный в своей правоте, не собирался больше обсуждать практически решенное дело. Результат — дело времени. А он никуда не торопится.

Артур проигнорировал вопрос, упал в кресло с высокой спинкой, трясущейся рукой налил Johnnie Walker и залпом употребил стакан. Сразу же налил второй. Выпил и его. Крепкая жидкость расслабила мозг, в голове мелькнула мысль. Он, собственно, не виноват в происшедшем. Это был форс-мажор.

Олег молча следил за движениям Караева, упиваясь отрицательной энергией его страха.

Тоже плеснул себе виски и закурил. Дым от сигареты поплыл по кабинету, и Олег наконец понял, что же с ним произошло. Он стал тоньше, как будто научился видеть и чувствовать что-то новое.

Олег нажал на кнопку, и тут же, как из-под земли, образовалась секретарша.

— 100 бордовых роз с табличкой «от мужчины твоей мечты» на этот адрес. Музыкантов! Эти, которые «Арго-оо, если сгинет парус, мы ударим веслами!» И салют — дорогой, яркий! Только нужно для начала позвонить и узнать, есть ли там она. — Олег протянул Верочке визитку с адресом офиса Кристины.

К таким распоряжениям секретарша привыкла давно, удивляться было странно. Ее босс постоянно выкидывал романтические фортели. Например, в прошлом году он распорядился пригнать повозку лошадей к дому одной особы, а в позапрошлом ребята из партизанского маркетинга расписывали асфальт рядом с домом другой стихами Пушкина. Как-то даже заказывались мягкие игрушки, изображающие Олега и его очередную пассию.

— На какое время, Олег Викторович?

— Цветы сейчас, а салют и ансамбль привезти к 18:00 и ждать, пока я не дам команду.

— Хорошо, — спокойно ответила Верочка и удалилась.

Олег откинулся в кресле, не обращая внимания на заинтересованный взгляд Артура. Партнер не переставал поражаться его выходкам.

Мир построен по экономическим законам, или экономические законы вытекают из устройства мира? Неважно. Факт в том, что прибыль можно получать только из оборота, процесс производства должен происходить непрерывно. Бездействие рождает остановку механизма. Получаешь тогда,

когда постоянно вкладываешь. Олег не собирался отступать, останавливаться. Он собирался вложиться, чтобы получить ту подлинность, которая была у этой девочки. Он искренне хотел отблагодарить ее. Подарить праздник.

«Больше вложишь, больше получишь!» — заключил он. И набрал секретаршу.

— 500 роз!

«Прибыль из оборота!»

Артур употребил полторы бутылки виски. Затем его, громко распевающего: «А цыганская дочь за любимым в ночь по родству бродяжьей души…», погрузили в машину и доставили в его «скромный домик» на Рублевке. Горничная Маша заботливо уложила его спать, перед этим долго слушая его песню.

Тем временем в душном помещении агентства Кристины, заставленном до потолка компьютерами и запорошенном бумагами, творился переполох вселенского масштаба.

Открыв рот, сотрудники смотрели, как вносят цветы. Их все несли и несли в больших вазах, напоминающих ведра. Казалось, эти ведра с цветами никогда не закончатся. Это напоминало переезд цветочной оранжереи. Кристина истерически смеялась, не веря своим глазам. Первым делом она позвонила Вале — рассказать о том, что видит перед собой и не может поверить, что это не сон. Она хотела позвонить и Виолетте, но вовремя одумалась.

Это мог сделать только один человек. «Мужчина ее мечты».

Девушки в офисе фотографировали выставку цветов камерами мобильников. Кристина стояла окаменев, выслушивая радостные возгласы Вали.

«Что такое романтика? — думала Кристина. — Романтика — это когда человек ведет себя неестественным для себя образом. Совершает странные, несвойственные и неестественные для себя поступки. Романтика — это блеф, фарс, вранье и фальшивость. Унизительно… Но почему так приятно?! А еще обидно: ведь знаешь, что все это мыльный пузырь, который вот-вот лопнет… И все равно это так потрясающе!»

Налюбовавшись цветами и обсудив с сотрудницами инцидент, Кристина попыталась додумать PR-акцию для дизайнерской компании с весьма странным слоганом «Мне бы в небо». Ничего интереснее театральной постановки сказочки с ангелочками и полетов парапланеристов Кристина пока придумать не смогла. А между прочим, полторы тысячи на дороге не валяются. Хотя за эти деньги тебя так отымеют, что уже ничего не захочется. «Ну да, имеют! Но не за бесплатно же!» — успокаивала себя Кристина, занимаясь подобными заказами.

Олег разглядывал себя в зеркало ванной комнаты офиса. Старательно, скрупулезно выбирал галстук, мерил рубашки, оценивал запах духов. Пристально рассматривал свое отражение. Тридцатишестилетний мужчина сейчас волновался, как подросток. Он изучал свое лицо, улыбался себе, отходил дальше от зеркала, снова подходил ближе, поправлял и заново укладывал свои черные волосы. Тщательно побрился и наконец выбрал парфюм. Снова улыбнулся себе. Улыбнулся не потому, что понравился, а потому, что мысли о ней будоражили его больше, чем проблемы, связанные с госзаказом.