СердцегрыZы

Андрианова Анна

Кристина вжала Никиту в кожаное сиденье, практически залезла на него и продолжала целовать губы, шею, лизать уши, проникая в них языком, опустила руку в ширинку и нащупала знак качества, одобренный Минздравом на последнем посещении уролога.

«Ну ничего, сначала больно — потом привыкаешь, — успокаивала Кристина свое физическое отвращение к Никите. — Ну и что, что не нравится! Ну и что, что не хочется! Стерпится-слюбится! Мама так говорила, а старших надо слушать, они больше знают… И вообще надо только расслабиться и получить удовольствие,

секс — это просто секс, отношения — просто отношения. Ничем не отличаются от предыдущих. Те же яйца, только в профиль, однохренственно!»

Самоирония — важный процесс, а сомо-лечение — опасный. Если не лечить простуду, а только гасить температуру аспирином, есть вероятность умереть от гриппа.

В лифте Кристина продолжила домогаться его. Никита был на пределе, огромное зеркало на стене добавляло возбуждения и раззадоривало еще больше. Кристина нажала на кнопку «стоп», лифт чуть дернулся и остановился. Через несколько секунд свет погас, кабинка зависла над пропастью. Полная темнота, граничащая со слепотой.

«Ура, я его не вижу, а только чувствую. Для полноты картины достаточно еще зажмуриться и расслабиться. Можно представить, что я с Олегом».

Кристина нащупала упругий холмик, расстегнула его ширинку и, языком найдя губы, не отрываясь от поцелуя расстегнула свою. Джинсы она сняла, стоя враскорячку, опираясь одной ногой на шов между штанинами и давя вниз. Никита, продолжая страстный влажный поцелуй, полез через трусики в теплое укромное место знакомиться с долгожданным объектом своего вожделения — женским ежиком. Который, к сожалению, вышел из моды и превратился в лысика или в подобие кришнаитской прически — лысика с хвостиком. Кристина не готовилась к этому сексу, поэтому ее прическа напоминала смесь лысика с ежиком — авангард.

Кристина массировала голову Никиты. Пальцы внутри нее не приносили никакого удовольствия, и она выпалила: «Короче, кончай, давай быстрее». Всей своей пятерней нажала на упругий мужской знак качества (МЗК) и со всей силы начала мутузить его. Никита чуть взвизгнул и, подхватив ее на руки, на ощупь тыркал в нее своим МЗК. Наконец попал и с наслаждением застонал. Кристина профессионально подыгрывала, сопя с ним в унисон. Кабинка тряслась, темнота стала привычной. Кристина положила ему голову на плечо и улыбалась.

Никита торопливо дергался в своем, каком-то непонятном ей ритме, пытаясь хапнуть сразу все удовольствия. Голова Кристины продолжала лежать на его плече, она чуть не заплакала от жалости и отвращения к себе. «Ура. Все-таки какая же я дура».

Герой-любовник кончил и стал целовать Кристину, благодаря за такой страстный и экстремальный секс.

— Милая, ты бесподобна!

Щеки были уже мокрыми. Не удержалась. Заплакала.

Он нажал на зеленую кнопку. Лифт поехал. Включился свет.

— Тебе не понравилось? Что-то не так? Почему ты не сказала? — Никита занервничал. Он был в полном замешательстве. Он не оправдал ее ожиданий. Его МЗК слишком мал

или слишком не подходит ей. Он был слишком груб…

— Нет, нет, что ты! Я сама виновата. Просто понимаешь… еще не зажила рана.

Никита обнял девушку, они вышли из лифта. Никита быстро открыл дверь, отключил сигнализацию и, не отпуская ее, повел в гостиную.

По лицу Кристины текли слезы. «Я же решила больше не плакать, решила!» — обижалась на себя Кристина, но чем больше она себе говорила о том, что решила, чем больше ругала себя, тем больше ненавидела себя и продолжала плакать.

Никита посадил девушку на кожаный диван, принес воды и салфетки, придвинул малахитовую пепельницу и опустился у ее ног на корточки.

— Какая рана? Что случилось? — «Все не слава богу. Вот только найдешь подходящую музу, а у нее, видите, ли сердечная травма, и что мне теперь с этим делать? Дрочить прикажете?»

— Понимаешь, тебе, наверное, это не нужно! Это мои проблемы! — всхлипывала Кристина, утирая нос. «Сказать правду — он обидится, поймет, что я одновременно его мутузила и еще с другим крутила. Не надо людей обижать! Чуть-чуть совру».

— У тебя что-то страшное связано с днем рождения?

«О боже, какой он тупой! Лебедь и жаба никогда не поймут друг друга».

— Нет, не день рождения. Просто, думаю, это тебе не нужно… У меня вообще день рождения не скоро!

— Нужно! — сжимал ее колени замороченный и запутанный продюсер. — Мне важно все, связанное с тобой, ты для меня очень важна! — Никита осторожно стирал с ее щек слезы. «Мне в принципе Валя все рассказал. Вот сейчас мы ее и проверим!»

Она всхлипнула и начала:

— Мой бывший мужчина, он долго ухаживал за мной, добивался, дарил цветы, подарки, очень красиво ухаживал, а как только я влюбилась в него и мы начали встречаться, он меня бросил. Просто исчез, понимаешь? Испарился без объяснения причин! Перестал звонить. Кинул. Нам было так хорошо вместе, — Кристина снова драматично всхлипнула. Слезы текли ручьем. Хорошо, что на ресницах нет туши. — Я и теперь не могу ни с кем другим заниматься сексом, все время вспоминаю его. Представляю. Думаю о нем.

— Так ты вообще никого другого не хочешь? Или хочешь, а просто в процессе как бы вспоминаешь?! — спросил он терапевтическим тоном из рекламы «спрайта»: «Хочешь поговорить об этом?»

«Ну просто клиника какая-то! Шизофрения. Что мне с ней делать?»

— Я тебя очень хотела еще в Лондоне, но боялась, что вот так вот все случится.

«Не могу же я ему сказать, что у меня на него фригидность повышенной степени?»

— Знаешь, тогда давай не будем сейчас заниматься сексом, тебе нужно время, чтобы прийти в себя. — «Надеюсь, она откажется от этого предложения хотя бы ради приличия. Все равно один раз уже был, два раза — не система, три — не обязаловка…» — Будем просто встречаться, я тебя поддержу. Ты ко мне постепенно привыкнешь, и все будет нормально. Все наладится.