Сердцевина яблока: Демифологизированная история The Beatles

МакКейб Питер

Ко времени показа «Таинственного путешествия» Клайву Эпштейну становилось уже совсем невмоготу управлять делами Nems. Ему надоело мотаться из Ливерпуля в Лондон на заседания и совещания. Поэтому, когда управляющий инвестиционным трастом Тriumph Леонард Рихенберг в начале 1968-го тонко намекнул ему о своей заинтересованности в Nems, Клайв решил говорить с ним в открытую. Переговоры были прерваны едва начавшись, но Рихенберг, которому предстояло вскоре стать важной фигурой в деловом поле Beatles, не спускал с Nems глаз. Осенью следующего года он снова связался с Клайвом Эпштейном.

Леонард Рихенберг — уважаемая личность в деловом мире, бывший советник британского министерства финансов по экономическим вопросам, проницательный человек

с тонко развитым чутьем предпринимателя. Его инвестиционный траст Triumph прославился в лондонском Сити своей агрессивностью, поглотив за короткое время множество других компаний. Но когда Triumph в начале 1969 года поглотил Nems, эта сделка произвела много шума даже в видавшем виды Сити. Рихенберг поспешил разъяснить, что это трезвый финансовый ход, а не «легкомысленный флирт с шоу-бизнесом». Сверх того он постарался заверить прессу, что его личные музыкальные вкусы очень консервативны. Очевидно, он не очень стремился понравиться Beatles.

«У Beatles есть очень хорошие песни, — заявил он, — но двадцати минут любой поп-музыки для меня вполне достаточно».

Банкир Рихенберг стал проявлять интерес к Nems, как только ему стало известно, что ее собираются продать. Он узнал, что этим комплексом шоу-бизнеса интересуется одна крупная британская кинокомпания, и поспешил навести подробные справки о финансовом положении Nems.

«Некоторые аспекты деятельности Nems было трудно оценить, потому что в то время никто не знал, какую сумму гонораров EMI должна была выплатить Nems, — говорит Рихенберг. — Nems была прибыльной компанией, обязанной платить очень высокие налоги. Было ясно, что налоги на наследство разорят Эпштейнов.

Я знал, что иду на определенный риск. Одного из битлов только что судили за наркотики [кого именно, он не может вспомнить], да и Apple тогда не слишком процветала. Я предложил Эпштейну две сделки: я покупаю 70 % акций госпожи Эпштейн [в Nems] за 620 тысяч фунтов и плачу Клайву Эпштейну 420 тысяч при условии, что за два года Nems получит не менее 350 тысяч в виде отчислений. Если отчислений не будет, он получает 150 тысяч фунтов за свою 20-процентную долю в прибылях компании».

Это была искусная сделка, но не все получилось так, как было задумано. В январе 1969-го Клайв Эпштейн объявил удивленному Леонарду Рихенбергу, что сделка аннулируется и Nems переходит в собственность компании Beatles — Apple. Клайв справедливо рассудил, что ввиду тесных связей между семейством Эпштейн и Beatles последние должны иметь приоритет. Но уже через полтора месяца соперничество новых финансовых советников Beatles — семейства Истмэнов и Аллена Клейна — привело к тому, что Клайв снова бросился в объятия Рихенберга, который только того и ждал.

Прелюдией к такому повороту событий послужили события, произошедшие за несколько месяцев до того в Нью-Йорке. Линда Истмэн представила последнюю удачную находку — Пола Маккартни — своему отцу Ли и брату Джону, партнерам нью-йоркской юридической фирмы «Истмэн и Истмэн».

«Пол подыскивал нового управляющего для Apple, — говорит Нат Вайс. — Сытый по горло хаосом в компании, он попросил своего будущего тестя Ли Истмэна рекомендовать ему человека, который навел бы там порядок. Ли, естественно, рекомендовал своего сына Джона».

Ли Истмэна чрезвычайно обрадовало, что Пол обратился именно к нему. Хоть он и был достаточно богат — владелец музыкальных авторских прав и знаменитый коллекционер живописи, — лишняя слава ему, конечно, не помешала бы. Он всегда мечтал, чтобы его имя блистало. А тут вдруг такой потрясающий шанс — связать свое имя с прославленным именем Beatles. Всю грязную работу должен был взять на себя его сын Джон.

Ли много и упорно работал всю жизнь. Каталог музыкальных авторских прав, которыми он владеет, выглядит весьма внушительно. Здесь есть такая классика, как «Never On Sunday»^[61] и «Young At Heart»^[62].

По окончании Гарвардского университета он сменил свою настоящую фамилию Эпштейн на Истмэн. В этом отношении Ли Истмэн — полная противоположность своему сопернику Аллену Клейну, в конце концов перетянувшему на свою сторону троих битлов: в офисе Клейна на почетном месте висит декоративная дощечка с надписью: «Аллену Клейну за заслуги перед “Б'най Брит”^[63]». Первая жена Ли Истмэна, Луиза, погибла в авиакатастрофе. Она происходила из богатой кливлендской семьи Линдерс, владельцев большого универмага. Друзья утверждают, что она была не только богаче, но и умнее и как личность сильнее своего мужа. Ли упорно трудился и стал экспертом в области международного авторского права — лучшим экспертом, по мнению некоторых специалистов. Но упорные труды не принесли ему желанной популярности. Бывшие партнеры изображают его как человека чрезвычайно властного, экспрессивного и резкого, но признают, что, когда надо, он способен превратиться в саму любезность. Один из коллег Ли Истмэна, много лет проработавший с ним в тесном контакте, отказывается что-либо о нем говорить: его неприязнь к Ли так велика, что он боится показаться чересчур пристрастным.

Усилия Истмэна не принесли ему популярности, зато материально он вполне вознагражден. Он владелец отличной коллекции живописи; у него находятся, например, работы таких интересных американских художников, как Мазервелл и Де Кунинг. Разумеется, он был бы очень рад пополнить свою коллекцию таким шедевром, как Beatles.

Войдя в семью Истмэнов, Пол сразу заинтересовался акциями музыкального издательства. Ничего не сказав остальным битлам, он скупил несколько тысяч акций Northern Songs.

«Это был первый случай, когда один из нас сделал что-то втайне от других, — говорит Леннон. — Когда я спросил Пола, зачем он купил эти акции, он мне ответил: “У меня были кое-какие деньжата, и я захотел еще”».

По словам Клейна, Маккартни признался ему, что хочет видеть Beatles владельцами Northern Songs.

Хотя Джон Истмэн описывает свои первые встречи с Полом как случайные и неделовые, он, судя по всему, времени зря не терял: сел в самолет и полетел в Лондон, чтобы встретиться с остальными Beatles. Джон — энергичный молодой адвокат, очень элегантный и легко возбудимый. Раздражительный тон, которым он говорит по телефону, не соответствует элегантной атмосфере отцовского кабинета с кожаными креслами, кружевными занавесками, картинами Матисса и Пикассо.

«Откуда столько наглости у этого типа? Он что, очень богат, этот сукин сын?» — кричит Джон в телефонную трубку. Он похож на энергичного молодого администратора из рекламных фильмов о спортивных автомобилях: светлые вьющиеся волосы, галстук в полоску, хорошо разученное выражение лица а-ля Кеннеди. Нужно ли говорить, что подобный образ не произвел ни малейшего впечатления на Джона Леннона?

Как бы там ни было, Джон Истмэн стал юрисконсультом Beatles и сразу предложил им купить Nems. Леонард Рихенберг не ожидал такого поворота событий. Битлам идея Истмэна понравилась, и они стали оказывать ему всяческую поддержку на переговорах.

«Я немедленно встретился с Клайвом Эпштейном, — говорит Истмэн. — Послушай, сказал я ему, ты не в состоянии уплатить налоги, поэтому предлагаю следующее: мы покупаем Nems, а ты получаешь свою прибыль. Забудь эти 25 процентов [доля Nems от гонораров Beatles]. Сколько стоит компания? 800 тысяч? 900 тысяч? Забудь об этом. Мы не будем мелочиться, мы дадим тебе миллион».

Истмэн решил, что сделка состоялась. Президент EMI, сэр Джозеф Локвуд, согласился дать Beatles миллион фунтов в счет будущих гонораров. Этот миллион решено было передать им через несколько месяцев. Джон Истмэн улетел назад в Штаты, поручив своим агентам доработать детали сделки. Но буквально через два-три дня одна из этих деталей заставила его снова примчаться в Лондон — речь шла о налоговых гарантиях.