Сердцевинум
Шрифт:
– Заготовку, живо! – последовал приказ.
Бергамот, хоть и напуганный шумом, но очень довольный своей полезностью, быстро достал из ящика хозяйского стола требуемую вещь.
– Пожалуйста, Яхонт Спиридонович, – услужливо произнес он.
И все закончилось словами:
– Я нарекаю тебя…
Глава первая
Дом, зовущий на
Звонко цокнув коготками, на дворовый асфальт приземлились короткие рыже-белые лапки. Пес опустил мордочку, вдыхая подвижным носом незнакомые запахи, а потом посмотрел на дом и глухо заворчал. Рина мысленно с ним согласилась.
Дом был ужасный – построенный из грязно-серого кирпича, длиннющий и весь какой-то косой. Его подъезды будто перессорились между собой и теперь тянули стены в разные стороны, а на металлическую крышу зачем-то нахлобучилась огромная труба – таких труб на домах Рина еще не встречала. На площадке одного из балконов зеленел островок травы, а между прутьев другого сидели размокшие от дождя мягкие игрушки.
Хмурясь, Рина посчитала окна, в случайном порядке замершие над козырьком ближайшего подъезда. Может быть, достанутся не самые кривые… Точно не это, с кактусами-переростками. И не то большое, из которого таращилась вытянутая морда сиамской кошандии, – позади нее, мотая за собой кружево занавески, дергался тощий хвост. Лир тоже заметил кошку, но благоразумно отвернулся: такие домашние животные были ему безразличны.
Да уж, и этого-то переезда Рина ждала последние полгода. Зря все-таки она не принимала всерьез «драматические арии» – так по секрету они с отцом прозвали мамины жилищные впечатления.
Но ведь обычно мама преувеличивала проблемы.
Сейчас она нервно поглядывала на часы – с минуты на минуту должен был подъехать грузовик. На мамином лице было написано: считает, во сколько обойдется по тарифу очередная задержка.
Чтобы не попадаться под руку, Рина с Лиром ушли бродить по новым владениям. Для начала определили их границы: справа, за обрушенным забором и узким проездом, располагалась неказистая построечка с вывеской «ДУШЕВОЙ ПАВИЛЬОН ПРАЧЕЧНАЯ», позади двора угрюмо высился соседний дом, а слева Рина и Лир наткнулись на препятствие – высоченную кирпичную ограду. Зато вблизи нее росли высокие деревья, и Рина решила, что в тесном закутке между оградой и стволами можно построить шалаш или даже целую галерею.
Осмотрев края владений, Рина и Лир приступили к инспекции того, что в них входило. К приезду грузчиков как раз заинспектировали водосточную трубу и моховую полянку под ней, насаждение колючих кустов, за которым пряталось крошечное подвальное окошко, и – с торца здания – лишнюю дверь.
Она отличалась от остальных: ни кодового замка, ни домофона, зато на ней были замочная скважина и почтовый ящик – такие иногда вешают на дверях в квартиры. Нашлась и кнопка для звонка. Рина привстала на носки, чтобы заглянуть в щелку ящика, но, кроме темного провала, ничего не увидела. А со двора уже послышалось первое «Ре-ги-и-на!», и Рина невольно поморщилась. Неужели нельзя начать новую жизнь как подобает, без некрасивых старых имен?..
Она проверила прическу и поправила сползший пучок: резинка опять ослабла. Лучше было сделать это самой, чем терпеть мамино немилосердное затягивание.
Ринины
«Зато» Рина придумать не успела, потому что мама снова позвала ее. Прямо как третьего звонка в театре, третьего маминого крика стоило дожидаться где-то поблизости. Так что пришлось стряхнуть с шерстяного сарафана прилипшие пушинки и вести Лира к подъезду.
Оказалось, какие-то важные документы лежали в машине под Риниными вещами. Рина вытащила рюкзак и связки папок с пьесами, собралась нести их в квартиру, но ее остановили: сперва полагалось заносить самое габаритное. Так и пришлось околачиваться во дворе с тяжелым грузом в руках – не ставить же любимый рюкзак и стопки пьес в самую пылищу.
Проходившие мимо новые соседи поглядывали на Субботиных с нескрываемым сочувствием. Самых сердобольных вздохов удостоилась почему-то не Рина, а заправлявшая грузовой процессией мама.
Не иначе как из-за ужасной сидячей ванны сочувствуют соседи, решила Рина. Потому и маме больше, что она высокая. Рине даже такая подошла бы, половинчатая. Тем более до сих пор семье принадлежали две половины разных квартир, то есть как раз по полванны в каждой. На другой половине всегда располагалась доска с тазами. А тут хотя бы исключалась опасность как-нибудь неловко этими тазами загреметь и облиться ледяной водой, в которой полагалось плавать замоченным вещам. Хуже то, что эта ванна была старая. Местами с нее откололась эмаль, обнажив неприглядные черные пятнышки, издали похожие на жуков. Стоило повернуть вентиль горячей воды, и под ванной начинало булькать. Затем с утробным завываньем вода вырывалась из крана – рыжеватая, с ошметками ржавчины.
В остальном новая квартира отличалась только тем, что по ней не ходили чужие тетеньки в халатах, а в телевизоре не болтали с утра до ночи герои одинаковых сериалов. И проводка была какая-то не такая – это папа сразу сказал, но добавил: чинить – себе дороже. Так что странности проводки особенно не ощущались.
Весь день прошел в подъемах и спусках по лестнице. Заносить мебель Рина и Лир, конечно, не помогали, а по мнению мамы – даже мешали. Время от времени мама ворчала, но придумать им другое занятие так и не смогла, поэтому разрешила провожать тумбочки, шкафы и стулья на новые места. От скуки Рина представляла себя спасательницей, а потом альпинисткой. Вдруг выяснилось, что вещей нажили несметное количество – Рина сбилась со счета, сколько пришлось совершить восхождений. К концу дня сил совсем не осталось.
Атмосфера за первым ужином царила отнюдь не праздничная.
– Ну, как я и говорила, – начала мама, орудуя пластиковой вилкой: металлические еще не распаковали. – Дом проблемный. Мне об этом сразу двое соседей поведали с таким неуместным ликованием! Очень им было радостно, что не одни они такие дураки, чтобы тут селиться.
– С проводкой мучаются? – уточнил папа.
Мама отмахнулась:
– Э-э-э, до проводки-то они еще не дошли. Сразу начали с того, что всё тут со дня на день обрушится. Звуки, говорят, по ночам. Стены вибрируют.