Сердцу не прикажешь

Камминз Мария Сюзанна

Сара тихонько вздохнула. Интересно, сколько их у Саймона?

— Может, через год-два я смогу купить новую, — продолжал Саймон, — но сейчас придется мириться с этой.

Они поехали через Кендал в сторону Виндермере, и Сара сразу забыла все обиды на Саймона, настолько были прекрасны открывавшиеся перед ними виды. Хотя обида была велика — Саймон так и не заметил ее стараний быть сегодня особенно привлекательной, все заметили, а он нет!

Клиффорд, увидев ее, восторженно присвистнул.

—

Кажется, у тебя это очень серьезно, Сара, — прокомментировал он.

— Не знаю, о чем ты, — ответила она и отвернулась.

— Да брось, детка, меня не проведешь. Сразишь сегодня наповал старика Саймона.

— Он не старый! — вспыхнула Сара. — Почему бы тебе не заткнуться, Клиффорд?

— Прости, дорогая, — извинился он. — Надеюсь, что он оценит твои старания.

Но, кажется, этого не произошло. Правда, окружающая красота заставляла ее сердце замирать от восторга. Вскоре впереди блеснула синяя гладь озера.

— Вот и Виндермере, — сказал Саймон, когда они въехали в маленький прелестный городок на берегу озера. — Дальше Боунесс и Эмблсайд. Хочешь, ненадолго остановимся здесь?

— С удовольствием. — Глаза Сары засияли счастьем. — Как хорошо, что люди могут приезжать сюда и видеть эту красоту, — сказала она, шагая по узкой мощеной улочке города.

Саймон взял ее за руку.

— Да, ты права, здесь действительно красиво, но боюсь, местные жители уже не замечают этого, им надоедает поток туристов и машин.

— Но ведь если они могут наслаждаться этой красотой, неужели им не хочется поделиться с другими?

— Трудно сказать. — Саймон бросил взгляд на ее темные локоны. — Ты сегодня такая красивая, Сара, — вдруг вырвалось у него.

— Спасибо, Саймон. — Девушка приняла комплимент с большим достоинством.

— Я предлагаю сначала осмотреть достопримечательности, а потом пообедать в каком-нибудь отеле. Как тебе такой план?

— Замечательно, — отозвалась она, и они отправились на озера.

Звучные названия приводили Сару в восторг: Тирлмере, Грасмере, Ульсвотер… Но, в конце концов Сара так устала, что перестала воспринимать окружающую красоту.

— Я, кажется, уже не могу больше переварить увиденное, — призналась она Саймону. — Каждый раз, когда за поворотом появлялся очередной вид, мне кажется, что ничего красивее быть уже не может, но вот новый поворот, и опять совершенная картина, все эти пейзажи годились бы для календаря.

Он рассмеялся:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но, надеюсь, ты аппетит не потеряла?

— О нет, я проголодалась и съем все, что дадут. И причина не в том, что это не я приготовила. Твоя мама говорит, что я с каждым днем готовлю все лучше, она даже купила мне прелестную поваренную книгу, чтобы я могла экспериментировать.

—

Я жду с нетерпением, когда ты освоишь новые рецепты, — галантно заметил Саймон, не в силах отвести взгляда от прелестного румяного личика. Сара была действительно очень хорошенькой девушкой.

— Ты счастлива здесь, Сара? — спросил он.

Она кивнула:

— Я не задумывалась над этим, но думаю — да. В Бонниграссе я прекрасно себя чувствую. Мне кажется, это мой настоящий дом, мне не было так хорошо с тех пор, как мама умерла. Хотя тетя Мюриэл и старалась, чтобы у меня было все, — спохватившись, добавила она торопливо, — но, может быть, потому, что мы жили в городской квартире и все дни проводили вне дома, она на работе, я в школе… А в Бонниграссе все по-другому. Миссис Димейн для меня стала совеем как родная, я забыла, что не являюсь членом вашей семьи, мне здесь хорошо.

Глаза ее затуманились, стали грустными, и она замолчала. А Саймон тоже задумался. Его остро кольнуло сочувствие, он вдруг понял, что жизнь Сары была несладкой, ведь она так рано потеряла родителей. Это не могло не отразиться на ее душевном состоянии, далеком от чувства полной защищенности, которую испытывают дети, окруженные заботой родителей. Конечно, она приобрела горький жизненный опыт, хотя в ней нельзя было заметить и следа жалости к себе. Вот и сейчас, после короткого раздумья, навеянного грустными мыслями, она быстро опомнилась и уже с улыбкой смотрела на Саймона.

Официант принес заказ.

— Будет наверняка вкусно, хотя бы потому, что это готовила не я, — сказала она. — К тому же я просто умираю от голода, так что вполне смогу насладиться обедом.

Саймон улыбнулся ей в ответ и сосредоточился на еде. На некоторое время наступило молчание.

Наверное, они были слишком строги к Саре, думал он, она еще так молода. Его захлестнула волна сочувствия, угрызения совести и еще какого-то неясного чувства. Они позволили себе взвалить на эти хрупкие девичьи плечи все заботы по дому. Ведь ей приходится ой как нелегко, несмотря на то, что мать орлиным взором следит за каждым шагом Сары и готова в любой момент поддержать ее.

Он думал также о письмах, которыми обменивались мать и Мюриэл Дафф. Тетя Мюриэл, как всегда называл ее Саймон, очень переживала за Сару и признавалась в недостатках ее воспитания.

«Я, оказывается, больше внимания уделяла своей работе, чем воспитанию Сары, — писала мисс Дафф, — считая, что если девочка одета, накормлена, у нее все есть, в доме чисто и прибрано и она получает хорошее образование, то этого достаточно. Я делала для нее все, что в моих силах, но теперь ясно вижу, что упустила самое важное в этом списке забот — саму Сару!