Сердцу не прикажешь
Шрифт:
Сконфуженно опускаю глаза. Слишком пристально, пробирается внутрь.
– Красивая. – произносит он после короткой задержки.
Невольно вглядываюсь. По лицу сложно понять, какие эмоции он испытывает.
– Подойди ко мне.
Сглатываю. От тревоги в груди грохочет сердце.
– Тебе нравится? – его голос пропитан серьёзностью.
– Это не моё. – восклицаю протестующе.
– Я не спрашивал твоё это или нет. Я спросил «тебе нравится»?
– Я не знаю… -
– Значит, нет. Избавься от этого. Купим другое. – беспечно бросает он.
– Что?? Как это? Зачем? Это хорошие вещи!! – мой голос на тон выше.
– Но ты бы хотела лучше?
– Я не знаю что лучше! Для меня это всё одинаково необычное!
Его рука вдруг взмывает вверх и он пальцами приподнимает край джемпера:
– Бельё тоже купили?
– Да… - пережимает в горле.
– Покажи.
Испытывая, устремляет на меня долгий ожидающий взгляд.
Беспомощно обнимаю себя за плечи и мотаю головой.
На его губах возникает снисходительная улыбка и тогда он сам оттягивает ткань моих брюк, заглядывая внутрь.
– Кружево. – с разочарованием подцепляет край трусиков.
Внутри всё холодеет.
– Завтра Таисия заедет снова. – говорит он, перемещая пальцы на низ моего живота. Большой подушечкой он накрывает пупок и это действие простреливает меня будто током.
– Как нога? – не сводит с меня глаз и ведёт ладонью к рёбрам.
Трепыхаюсь, но он второй рукой удерживает за брюки.
– Она… - теряюсь в ощущениях.
Страшно и приятно. Это чересчур.
– Лучше? – подсказывает Богдан.
– Да… - дрожащими губами.
– А голова? – его большой палец задевает бюстгальтер и у меня вырывается вздох.
Если я сейчас кинусь бежать, сильно больно будет, когда он меня повалит на пол?
– Тоже хорошо? – отвечает за меня мужчина, провокационно обводя чашечки на груди.
Его зрачки расширяются, дыхание тяжелеет.
– Пожалуйста, остановитесь… - умоляю одними губами. – Я не…
– Сядь ко мне на колени. – хрипло перебивает он.
– Что?
– На. Колени. – грозно повторяет.
В его глазах бушует угроза, от спокойствия не осталось ни следа.
Подчиняюсь и забираюсь к нему на колени. Перестаю дышать.
– Целуй. – звучит приказ.
– Умоляю вас!
– Целуй. – подобно рычанию.
Глаза печёт от слёз, желудок сжимается от страха.
Я не хочу!
Липатов ждёт. И чем дольше, тем сильнее ходят желваки на его челюсти.
Его рука обхватывает моё бедро и с силой сжимает.
Меня склоняют насильно. Никакие слова тут не помогут.
Мысленно потеряв сознание, дотрагиваюсь до его жёстких губ. Не раскрывая рта, прижимаюсь
Обречённо всхлипываю, предполагая, что последует за поцелуем. Неожиданно это даёт обратный эффект. Мужчина резко отстраняется и свирепо цедит мне в лицо:
– Свободна.
Скидывает с колен и разъярённо уходит прочь.
Волна недоумения топит меня с головой. Не могу совместить надуманный образ равнодушного мерзавца-похитителя и тот, что предстаёт перед глазами. Выдержка Богдана потрясает. Он непреклонен во всём, что касается моего существования рядом с ним, но при этом каждый раз на моё «нет» отступает. Злится, бесится, но не трогает. Не каждый обычный-то мужчина справится с постоянными отказами, и среди простого люда полно негодяев. Но Богдан…
Росток уважения прорастает внутри.
Не мучитель.
Сумасшедший – да. Но не бесчеловечный насильник.
И вот что? Что я должна с этим делать?
Спасибо говорить? Ждать, когда его терпение лопнет?
«Я сделаю тебя своей женщиной.»
Он не намерен менять свои желания. По глазам вижу. Они затягивают глубже, жаждут присвоить.
Богдан лишь ждёт подходящий момент, когда я к нему привыкну.
Но как можно привыкнуть к тому, кто увёз против воли, кого ты совсем не знаешь?
Он чужой. Он опасный.
И он рядом, даже когда закрываю глаза.
Эта несостыковка изводит. Мне нужна передышка. А её нет. Нервотрёпка только усиливается и это отнимает силы. Я теряю связь с реальностью.
Хочу на воздух. Хочу выбраться из этих четырёх стен. Туда… за высокий забор.
Золотая клетка. Красиво снаружи, страшно внутри.
Забравшись на диван, поджимаю ноги. Богдан вернётся к ужину и я в смятении… как себя с ним вести? Мысли разбегаются.
Меня не покидает странное ощущение, будто я обидела его. Глупо. Бессмысленно. Но почему у меня нервно дёргается сердце?
Меня пленили, а я переживаю. Ну не бред ли?
Но я снова и снова прокручиваю те моменты, когда Липатов не давил и уважал мои права. Единственные, что у меня остались. Права оставаться неприкосновенной. Это должна решать только сама женщина. И на удивление в этом Богдан показывает себя мужчиной. Сильным и благородным. С его-то возможностью получить желаемое за долю секунды. Держит своё слово. Обещал ведь, что не тронет.
Немного успокаиваюсь. При встрече благодарить не буду, но и психовать больше не стану. Если попытается снова приблизиться, то я в свою очередь постараюсь сгладить, а не реветь.