Сердечный переплет

Антонова Анна Евгеньевна

– Без камеры хранения ты в любом случае не обойдешься.

– Почему?

– А обувь ты куда денешь? Будешь добираться до катка прямо на коньках своим ходом?

– Да, действительно… А зеркало куда? – внезапно озадачилась я.

Ленка прыснула:

– Зачем тебе на катке зеркало?

– Вдруг косметика размажется?

– А ты не красься!

– Вот еще, не краситься?!

В общем, поход на каток в центральном парке неожиданно оказался сопряжен с немалыми трудностями. В итоге мы, конечно, решили все проблемы: свои коньки постановили не тащить, взять там напрокат,

а для мелких вещей я приспособила сумочку, которую можно перекинуть через плечо и носить на боку. Она, правда, совсем детская – с веселым зеленым лягушонком – зато маленькая и удобная. В нее поместилось все, что я сочла необходимым взять в далекое и полное опасностей путешествие: телефон, кошелек, проездной, пудреница с зеркалом, гигиеническая помада и упаковка бумажных платочков.

– Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на ремне? – завидев меня, усмехнулась Ленка, процитировав винтажное стихотворение Маршака про почтальона.

– Зато удобно, – не обиделась я. – А ты куда все дела?

– По твоему совету распихала по карманам.

– Чувствую себя неловко от того, что не последовала своему же совету! – пошутила я.

– Ладно, не парься, – засмеялась она.

Едва мы сели в автобус, нас отвлек колоритнейший персонаж – девушка, громко разговаривавшая по телефону и нимало не смущавшаяся тем фактом, что едет в общественном транспорте. Не слушать ее можно было, лишь заткнув уши, чего, естественно, никто не делал, поэтому все невольно вникали в перипетии личной и общественной жизни нестеснительной пассажирки.

– В общем, в институте все нормально, и комнату удалось снять недорого, – доверительно сообщала она кому-то. – Хозяйка нормальная попалась. Только мне ужасно грустно тут, прямо не могу, все время дом вспоминаю. Каждый раз после приезда! Потом вроде поживу-привыкну, а поначалу тоска! Ничего мне здесь не нравится, домой тянет… И не говори!

Рассказав про учебу и быт, девушка перешла к более животрепещущей теме – личной жизни. После того как мы усвоили об этой владелице безлимитного тарифа так много информации, не узнать самое главное было бы просто преступлением, поэтому мы с Ленкой сидели, безучастно глядя по сторонам, но молчали, с интересом ожидая продолжения банкета.

– Да, Сережа вспоминает! Каждый вечер эсэмэску присылает, спокойной ночи желает и вообще… Как ты думаешь, он меня не забудет? Да? Ну ладно… А я все равно так переживаю, места себе не нахожу…

Я безмолвно, но от души посочувствовала безвестному Сереже, ежевечерне желающему спокойной ночи этой дурочке и болтушке. И одновременно позавидовала: даже такой пустоголовой курице кто-то каждый день пишет эсэмэски! А меня, умницу и красавицу, почему-то забыли очень легко – с той знаменательной встречи на лыжах я Дениса больше не видела и не слышала.

Первым сюрпризом, встречавшим нас у входа на каток, стал аттракцион «Самая длинная очередь». Работало несколько окошек касс, но к каждому из них змеился длинный хвост из желающих цивилизованно покататься.

– Столько народу ждет, чтобы деньги заплатить? – удивилась я. – Начинаешь ценить наш каток во дворе – и бесплатно, и ехать никуда

не надо, и камера хранения не нужна…

– Вот и ходи на наш каток, – оскорбилась Ленка.

– А я и ходила, – проворчала я больше для проформы.

Конечно, я понимала: здешний каток – не чета простецкому нашему. Здесь даже в очереди постоять – сплошное удовольствие: на центральной площади у входа выставка ледяных фигур, везде нарядные домики рождественской ярмарки, между деревьями протянуты гирлянды лампочек. Наверное, когда стемнеет, парк выглядит сказочно красиво!

По счастью, мороз отступил, температура медленно, но верно приближалась к нулю, поэтому мы не сильно мерзли.

– А было бы минус двадцать, мы бы и до катка недотянули, – вслух сказала я.

– Было бы минус двадцать, мы бы сюда вообще не поехали, – возразила Ленка.

За разговорами мы незаметно приблизились к заветному окошку и наконец-то поняли, из-за чего простой процесс покупки билетов занимает столько времени: кассир выдавала магнитную карточку, на которую записывались все оплаченные услуги, и подробно объясняла каждому, как ею пользоваться.

– Нам прокат, камеру хранения и инструктора, – деловито перечислила Ленка.

Когда мы отошли от кассы, я хихикнула:

– Мы как будто крепостного берем во временное пользование!

– Почему?

– Ты барским тоном попросила: «Нам инструктора»!

– Да, я такая, – не без самодовольства согласилась подруга, видимо, в глубине души не лишенная помещичьих амбиций.

Мы думали, придется ждать, когда наберется определенное количество неумех, но сразу у выхода из раздевалки, где мы натянули полученные коньки и оставили вещи в камере хранения, нас встретил высокий хмурый парень:

– Это вы с инструктором позаниматься хотите?

Мы подтвердили, и он деловито поинтересовался:

– Хоть немного ездить умеете?

– А что, больше никого не будет? – неуверенно оглянулась я, ища других желающих позаниматься.

– Вы вообще сегодня за день первые, – бросил парень. – Так умеете ездить или нет?

– Подруга умеет, а я… учусь, – самокритично призналась я, вызвав огонь на себя.

– Ну покажите, – предложил он и жестом пригласил нас проехать вперед.

Я самонадеянно полагала, что могу хотя бы передвигаться без посторонней помощи, но, едва я сошла с прорезиненной дорожки и шагнула на лед, как тут же пошатнулась и, отчаянно замахав руками, схватилась за бортик. То ли лед здесь был сильнее отполирован, то ли прокатные коньки острее заточены, но даже стоять без поддержки я не рисковала.

Парень, скептически наблюдавший за моими судорожными телодвижениями, протянул:

– Что-то плоховато учитесь.

– Можно на «ты», – разрешила я, переводя дыхание.

– Меня Леной зовут, подругу – Ирой, – подхватила, налаживая контакт, Ленка. – А тебя?

– Дима, – мрачно ответил парень.

Знакомство с нами явно не доставило ему большого удовольствия, и я возмутилась про себя: не многовато ли этот Дима на себя берет?

– Давай теперь ты, – кивнул он Ленке.

Она проехалась и явно произвела лучшее впечатление: Димино лицо слегка просветлело.