Серебристая акула

Эндрюс Илона

Когда она приблизилась, психоры встали по стойке смирно.

– Вольно.

Они сели, не меняя выражений лиц. Она заняла своё место за столом. Во время войны на слишком явное выражение эмоций смотрели с неодобрением, как и на яркие цвета, громкие звуки и праздное времяпрепровождение. Если бы они улыбнулись друг другу, кто-нибудь тут же подошел бы к ним с вопросом: «Что с вами? Вы что, не знаете, что идёт война?»

Из вежливости Клэр не лезла в мысли подчинённых, но она научилась читать по их лицам. Судя по тому, что Николас

расслабил губы, а Дуайт сел чуть свободнее, ребята почувствовали облегчение. Это было видно и в том, как Маша держала ложку, зачерпывая пасту. Ногти Лиз выглядели накрашенными прозрачным лаком… Маникюр, это что-то новенькое.

– Доброе утро, капитан, – пробормотала Лиз. Худенькая, с тонкими коротко постриженными светлыми волосами она казалась выцветшей: её кожа выглядела почти прозрачной, а волосы – белыми.

Клэр завидовала Лиз. Она была самой молодой из звена, едва за семнадцать. В ней ещё сохранилась какая-то искорка, желание жить. Лиз присоединилась к ним в прошлом году, и сразу стало понятно, что сберечь эту девушку во время заданий не так-то просто. Они все делили эту ношу, но Клэр досталась львиная доля.

Разум Лиз засверкал, её мысли осторожно коснулись Клэр, та приняла предложение к разговору, создав между ними ментальный канал.

– Я тут подумала, что хорошо бы завести цветок, ну, такой, комнатный, –начала Лиз. – Вы случайно не знаете, где его можно достать?

– Растение конфискуют, – ответила Клэр.

– Почему?

– Потому что ему нужны питательные вещества, свет и вода. Его содержание сочтут пустой тратой ресурсов.

Девушка отпрянула и прервала связь.

– Сожалею, – произнесла Клэр вслух.

Лиз кивнула:

– Спасибо, капитан.

Неясное беспокойство охватило Клэр. Другие психоры тоже его почувствовали. И все пятеро одновременно повернулись в сторону приближающейся опасности.

Майор Кортни Ром двигался к ним через столовую. Его психоблокирующий имплантат был включен, ментальное изображение разума размыто. Размыто, но не скрыто полностью. Ни один имплантат не обеспечит абсолютной защиты от психора уровня Клэр.

Сияние разумов вокруг неё потускнело. Солдаты звена закрылись щитами: рефлекторная реакция на ощущение угрозы. Ведь Кортни всё равно не смог бы прочесть их мысли.

Он остановился в паре шагов. Клэр нравилось мысленно называть по имени этого подтянутого мужчину средних лет. Он оскорбится, если узнает, и будет прав. Она заглянула в его разум, обойдя блок, и увидела, что за бесстрастным лицом Кортни скрывает сильную тревогу. Пришёл, чтобы сообщить неприятные новости. Впрочем, других у него никогда не водилось.

Клэр встала, за ней поднялись и остальные психоры.

– Капитан Шеннон, пройдёмте со мной для личной беседы.

Она

последовала за ним к одной из кабинок, стоящих вдоль стены. Оба сели. Прозрачная звуконепроницаемая перегородка выскользнула из отверстия в стене, отделяя Клэр и майора от остальных посетителей столовой.

– Результаты вашего последнего психологического обследования выявили некоторые отклонения, – начал Кортни. – Мы не уверены, что сейчас вы полностью посвящаете себя службе.

– Вы недовольны тем, как я выполняю задания? – спросила Клэр.

– Нет. Вы прекрасно справляетесь со своими служебными обязанностями. Именно поэтому мы сейчас с вами и беседуем.

Остальное она прочла из его разума: Кортни считал, что от Клэр следовало избавиться, но она была слишком ценной. Потомки с психическими способностями, как у неё, рождались редко – где-то один на шесть миллионов. Решение сохранить ей жизнь принято руководством рангом повыше, чем майор. Она могла бы раздавить сознание Кортни, как таракана, и никакой психоблок его бы не спас.

Она откинулась на спинку сидения и положила ногу на ногу:

– Окончив наш разговор, – сказала Клэр, не понимая, что за бес в неё вселился, – вы вернетесь к себе в кабинет и займётесь чтением докладов, да перекладыванием бумажек с места на место. Это ваша работа. Я тоже вернусь к свой работе, только моя заключается в том, чтобы убивать людей.

Кортни внимательно посмотрел на неё:

– Эти люди – враги.

– Но у них тоже есть дети, возлюбленные, родители. Каждого из них связывают с другими эмоции и чувства. Они любят и любимы, они страдают. Когда я выжигаю их разумы, то ничего больше не остаётся. Они не могут отказаться от сражения со мной, так же как и я не могу отказаться от нашей беседы. За их смерти меня восхваляют и награждают.

– И что вы хотите этим сказать?

– То, что с обществом, которое возвеличивает за убийства, явно что-то не так.

– Те люди уничтожат вас, если вы не разделаетесь с ними первая. И они не станут колебаться.

Она вздохнула:

– За что мы боремся, майор?

– За планету. Победитель получит Уллей.

– Оглянитесь вокруг, посмотрите повнимательней. Обладание этой планетой станет не победой, а наказанием.

Кортни наклонился к ней через стол:

– Капитан, я давно занимаюсь своим делом. Вы не первая, кто сломался, и не последняя. Не у всех хватает силы духа, чтобы продолжать сражение. Но в одном вы можете быть уверенной: когда придёт время, вы не отделаетесь переводом в резерв. На вашем месте я бы постарался держать себя в руках как можно дольше. Потому что я буду непрестанно наблюдать, и когда вы совершите промашку, я её не пропущу.

Угрозы больше не пугали Клэр:

– В четырнадцать лет меня разлучили с матерью, – произнесла она. – Когда мы расставались, она была больна. Мне не позволили ухаживать за ней. О маме заботился домовой комитет.