Серебро ночи. Секундо. Книга 2

Герцик Татьяна

Она посмотрела в его любящие глаза и открыто улыбнулась.

– Я это знаю, мой дорогой. И верю тебе. Я знаю, ты никогда мне не изменишь. И я тоже люблю тебя всем сердцем. И я никогда тебя не

предам, даю слово.

Граф благодарно поцеловал жену, обнял за талию, она прижалась к нему всем телом, и они медленно пошли в свои покои.

Из кабинета выглянул все слышавший секретарь.

– «Верь мне, чего бы ни случилось!» – перекривил он слова графа и презрительно фыркнул. – А я-то считал Холлта единственным благородным человеком в этой стране! Как я ошибся! Понимаю, ему нужен наследник, пусть даже и бастард, но для чего при этом врать в глаза любящей тебя женщине? Это просто подло!

Он привычно рассортировал поступившую почту, отложив пустышки с соболезнованиями в большую кучу на столе, собираясь написать ответную благодарность попозже. Письма с прошениями разного рода небрежно побросал на серебряный поднос с вензелем графини, и совсем небольшую часть важной корреспонденции аккуратной стопкой уложил на такой же серебряный поднос, но с вензелем графа.

Это были письма

высшей аристократии, и на одном из них даже красовался королевский герб. Такие послания он вскрывать права не имел, хотя ему всегда отчаянно хотелось узнать, что же там внутри.

Велев лакею отнести письма графу и графине, надел плотный плащ с капюшоном, обул высокие сапоги с металлическими набойками. Дежурившему у черного хода привратнику, с удивлением оглядевшему его странный наряд, больше предназначенный для дальней дороги, нежели для прогулок по парку, небрежно заявил:

– Пойду, пройдусь на свежем воздухе. Устал от мельтешения гостей, да и работы много навалилось. Переведу дух, глаза от писанины отдохнут. Да и погода нынче чудесная! – И ушел, гордо насвистывая и бодро шлепая по лужам.

На улице давно стемнело, моросил противный дождь и дул сильный северный ветер, что никак не соответствовало «чудесной» погоде. Привратник, человек въедливый и недоверчивый, не поверил нелепому стремлению Фелиса мерзнуть непонятно ради чего, тем более что прежде за ним никакой тяги к прогулкам не замечалось, и призадумался.

Конец ознакомительного фрагмента.