Серебро Полной Луны
Шрифт:
Потом она уехала, а мы в комнату пошли. А там все наши вещи разворошены, я кинулась смотреть, а кошелька нет. Кто-то в комнату вошел, вещи перерыл и деньги украл. Я кинулась в хозяйский дом, а та женщина мне говорит, мол, народу здесь много ходит, они за всеми не смотрят.
А скоро и хозяйка вернулась. И тут выяснилось, что цена на комнату все время растет. В июне меньше, потом больше. А нам все 45 дней по июньским расценкам посчитали, к тому же "тетя" им совсем немного оставила, а остальное увезла. Мне хозяйка и говорит, что ее это не устраивает, отдает те деньги, которые ей достались, и просит
– Ну, дела, – мы вздрогнули, оказывается Саня давно стоял рядом и слышал весь рассказ. Почему-то мы обе уставились на него выжидательно, словно он должен был решить эту проблему. Видимо сработал какой-то древний атавизм: мужик – вожак стаи.
И Саня не подвел:
– Неси договор. Надеюсь, ты его не выбросила?
– Не успела, – вздохнула Даша, – собиралась, так зла была, хотела его в клочки порвать. Но не успела.
Дашка принесла договор, и мы тщательно его изучили. Удивительное дело, но в документе стояла подлинная фамилия и номер паспорта. Подруга подтвердила, что сама видела паспорт и все списано верно: "Я же ей приличные деньги отдавала, естественно, я все проверила".
– Да, Даша, не произвела ты на эту «тетю» впечатление. Надо же, как мошенница расслабилась, даже паспортные данные свои дала. Ничего не боится, – удивлялся Саня, рассматривая бумагу.
Договорились на следующий день, уложив Мишутку после обеда, съездить в милицию, подать заявление.
Даша и сама к этому времени шаталась от усталости, поэтому ее тоже отправили отдыхать. И я вопросительно посмотрела на Саню:
– Что? – не понял он.
– Не что, а где. Где наши девочки? Уже совсем темно, их опять нет.
– Предлагаешь их каждую ночь караулить? Ладно, пойдем, если тебе так будет спокойнее. Только оденься на этот раз потеплее, вчера замерзла.
Я гордо вскинула подбородок, я взрослая самостоятельная женщина, мне виднее, как надо одеваться. То, что я боюсь идти за сестрой в темноте, еще не дает никому права мне указывать. Похоже, сегодняшний отзыв мужчины о моей работе оставил в душе саднящую царапину. Вот был бы рядом Рустам Хайдарович, я могла бы с ним говорить на интересующие нас обоих темы, не скатываясь до уровня их материальной значимости для общества. Значит, такое общество.
Я шла впереди, как будто продолжая разговор в машине, и накручивала себя все больше и больше. Вот был бы рядом Рустам!
Стоп! Я здесь, именно потому, что не захотела быть рядом с Рустамом. Он бы вообще никогда не согласился приехать в этот кемпинг и жить в таких условиях. Рустам Хайдарович ездит только в хорошие санатории с прекрасным лечением и обслуживанием. Кстати, меня с собой не брал ни разу. Ездил с мамочкой.
А этот насупленный мужчина, молча идущий за мной с охапкой пледов в руках, уже четвертый день просто так приходит
Действительно, какая Сане разница, кто первый изобрел эти буквы: Пфистер из Бамберга или Иоганн Гутенберг. Эти фамилии он слышал сегодня первый и скорее всего последний раз в жизни. И я успокоилась.
Тася
На берегу все было, как вчера. Молодежь плескалась в море, слышались визги и смех.
– Купальник взяла? – спросил Саня.
– Зачем?– удивилась я.
– Ну, ты же не будешь купаться голой. А раз уж мы приходим сюда по ночам, пора бы и искупаться.
– Не горю желанием. Заберу Тасю, и пойдем домой,– говоря это, я, тем не менее, остановилась у вчерашних лежаков.
Саня, молча, постелил плед, а второй накинул мне на плечи.
– Смотри, я ведь могу и привыкнуть к тому, что у меня есть верный оруженосец, – все-таки флюиды молодости точно распространялись по пляжу: как только мы здесь оказывались ночью, на нас накатывало игривое настроение.
– Привыкай, я не против. К тому же оруженосец совершенно свободен. Только боюсь, госпоже, он не пара, – спокойно парировал Саня, садясь рядом.
Сегодня было ветрено, ноги стали зябнуть, и я с удивлением смотрела на купающихся.
– В воде тепло, они и не вылезают, чтобы на ветру не продрогнуть, – объяснил Саня. – Опять мерзнешь?
Мужчина накинул третий плед мне на ноги.
– Заверни ступни. А лучше подними ноги на лежак. Не хватало еще, что бы ты простыла в отпуске. Кто же тогда будет нести свет знаний в юные массы?
Я пихнула его локтем, но послушалась. Сидеть на лежаке с поднятыми ногами было неудобно, и я привалилась к Сане. Темнота, ветерок, приносящий мелкие брызги воды, теплые пледы… Я и не заметила, как уснула. Но, когда открыла глаза, обнаружила себя лежащей на коленях у Сани. Молодежь у костра расходилась по палаткам, к выходу с пляжа шла группа провожающих Ксюшу с Тасей.
– Проснулась? А теперь тихо отходим потайными тропами. Мне Ксения не простит, что я за ней слежу. Она же считает себя взрослой, – шепотом сказал мужчина, и за руку повел меня другим путем к кемпингу.
Если молодежь шла по главной дороге, пусть изредка, но освещенной одинокими лампочками над вывесками магазинчиков, то нам пришлось пробираться задами этих же строений. В кромешной темноте южной ночи я совершенно не видела, куда иду. Если бы Саня не вел меня за руку, я бы сразу потерялась. А так я всего лишь наступила на кирпич и чуть не подвернула ногу, ударилась о ящик и потеряла шлепку. Пока я шарила руками по земле, пытаясь поймать беглянку, Саня сказал:
– Лучше бы я нес тебя на руках. Ей-богу, получилось бы куда быстрее.
– Но сейчас-то ты несешь пледы, – уточнила я, – у тебя это хорошо получается. К тому же с сорванной рукой ты вряд ли сможешь меня поднять.
Я нащупала шлепку, одела ее на ногу, и, выпрямившись, протянула ему руку:
– Похоже, мы все-таки отстали. Где ты?
И почувствовала, как взлетаю в воздух.
– Держись за плечи. Левая-то рука у меня совершенно здорова, а с пледами и правая справится. Дочка мне не простит, если решит, что я ей не доверяю.