Серебряная цепь
Шрифт:
— Да, я выйду.
— Обещай, что не будешь пытаться поговорить с Маршаллом, если он вернется.
— Обещаю.
— Ладно, выезжаю. Пока.
Дана кивнула, не в силах попрощаться, и подождала, пока Майк повесит трубку. Услышав гудки, она осторожно положила трубку на покрывало, вместо того, чтобы повесить ее на рычаг. Если Маршалл позвонит, то подумает, что она разговаривает по телефону, и не догадается, что она ушла из дома. Мрачная усмешка исказила губы Даны, когда она представила выражение лица Маршалла, узнавшего, что жена бросила его.
Через двадцать минут, как и было обещано, машина Майка подъехала к подъезду, и она помахала ему,
— Пойдем, Дана, — мягко поторопил Майк. — Надо выбираться отсюда.
Дана слабо улыбнулась единственному человеку в Гросс Пойнте, с которым ей будет жаль расстаться, покачала головой и быстро вернулась в дом. Постояв в нерешительности на пороге, она подошла к бару, сняла свое обручальное кольцо и положила так, чтобы Маршалл сразу увидел его, как только войдет. Она покинула большой пустой дом, оставив позади жизнь, которую она никогда не выбирала, и к которой, торжественно поклялась она себе, больше не вернется.
11
Дана повесила трубку и подняла глаза на портрет Джосса в костюме Гамлета, висящий над камином. Непроизвольно она положила руку на живот и осторожно опустилась в кресло возле стола Маргарет Уэллес; она была просто шокирована. Монотонно гудел кондиционер, включенный, чтобы охладить нагретую ранней июньской жарой комнату. Большие букеты роз, присланных из Дувенскилла, стояли в вазах, и их пьянящий аромат наполнял комнату.
— Поздравляю, миссис Фоулер, тест положительный, — радостно сообщила медсестра, но Дана похолодела. Она даже не помнит, что сказала в ответ.
Усталость и недомогание не проходили после шести недель, проведенных в Нью-Йорке, и Дана обратилась к семейному врачу за помощью. Доктор Мид настоял на прохождении нескольких тестов, "просто чтобы быть уверенным". Ей и в голову не приходило, что она может оказаться беременной. Хотя она в последнее время не принимала противозачаточные таблетки, потому что они плохо на нее действовали, но посчитала, что задержка у нее из-за утомительного отъезда из Гросс Пойнта и стресса, который пережила, увидев бабушку прикованной к постели. Было трудно скрывать развал ее брака от смертельно больной Маргарет, особенно потому, что Маршалл ежедневно звонил сюда, настаивая на возвращении Даны к нему, и потому, что внезапно приехал Гэвин уговаривать ее о том же. Ночь, когда она тихо положила трубку, прервав оскорбления пьяного мужа, еще больше укрепила ее решимость расторгнуть брак.
Дана вспомнила ночь перед беседой с Гэвином Фоулером, когда Маршалл вернулся пьяным и заставил ее переспать с ним. Вот тогда и мог получиться ребенок. Дана запаниковала. Она была замужем почти три года, и беременности не было. Зачем это сейчас, когда она наконец покончила со своей жалкой жизнью в Гросс Пойнте, когда умирает ее бабушка, угасая с каждым днем? В такой ситуации она не может иметь ребенка! Ей нужны силы,
С содроганием она подумала о муже. Он не должен узнать, что она беременна, потому что использует это как повод, чтобы принудить ее вернуться. И Гэвин… Все свое могущественное влияние он направит на то, чтобы возвратить ее в Гросс Пойнт и произвести на свет столь желанного наследника. Это невозможно! Дана почувствовала себя тяжелой и неуклюжей, встала и медленно подошла к окну. Деревья Центрального парка были зелены, по аллеям ходили туристы в шортах и бизнесмены, многие завтракали на скамейках. Хотя в квартире было прохладно, Дане показалось, что она чувствует июльскую жару…
Чувство одиночества снова нахлынуло на нее: что же теперь делать, кто поможет? И опять она вспомнила о матери. Ее родная мама, наверное, думала точно так же, и у Даны застучало в висках. Интересно, о чем думала та неизвестная женщина, когда узнала, что беременна Даной? Внезапно она почувствовала близость с матерью, которую никогда не знала. Была ли ее мать счастлива, испугана, пристыжена, или, как Дана, только смущена и одинока? Ей вдруг захотелось поговорить с таинственной женщиной, которая родила ее, дотронуться до нее, заплакать в ее объятиях, чтобы та утешила и рассказала, как она сохранила жизнь ребенку, которого хотела так же мало, как и Дана.
Она подошла к краю дивана, который был, как ей показалось, любимым местом Джосса, и устало опустилась на подушки. Совсем не обязательно сохранять ребенка, подумала Дана. В отличие от матери, она может выбрать аборт, и тогда проблема просто исчезнет. Но паника нарастала. Если Маршалл или Гэвин узнают, они настоят на том, чтобы воспитывать ребенка, особенно если она не изменит решения развестись с Маршаллом. Они никогда не позволят Фоулеру ускользнуть, а Маршалл и Гэвин безжалостны в достижении цели. Как она сможет воспитывать ребенка одна, без мужа? Придется сделать аборт, и так, чтобы никто об этом не узнал. Она сделает тайный аборт и навсегда сохранит все это в секрете. Обняв руками колени, она беззвучно оплакивала ребенка, которого никогда не увидит.
Дверь в библиотеку открылась, и вошла Джилли.
— Мисс Дана, ваша бабушка проснулась. — Увидев Дану лежащей на кушетке, она быстро подошла к своей подопечной. — Милая, что случилось? Почему ты плачешь? — Она склонилась над Даной и ласково сказала: — Не надо горевать из-за бабушки. Она сама не плачет, и не хотела бы, чтобы ты расстраивалась.
Дана не глядя взяла Джилли за руку. Она вспомнила раннее утро, когда прибыла домой после ночного полета из Детройта, измученная и дрожащая. Гувернантка сидела на стуле у порога и ждала ее. Ни о чем не спрашивая, Джилли обняла Дану и проводила ее к разобранной постели в ее прежней комнате, помогла раздеться и нежно укрыла одеялом. Сжав губы от гнева, она еле сдержалась от горьких слов, когда увидела кровоподтек на лице Даны.
Как верный страж, она ограждала Дану от злобных ругательств Маршалла и угощала яствами, которые готовила специально для Даны, чтобы поднять аппетит. Она так ничего и не спросила о синяке под глазом и почему Дана вернулась домой так внезапно. Но когда неожиданно приехал Гэвин, Джилли наконец взорвалась и сообщила ему, что он увидит Дану "только через ее труп". Дане пришлось приложить немалые усилия, убеждая няню, что она не даст себя в обиду и должна принять дядю мужа. Но Джилли все же караулила за дверью библиотеки, где Дана приняла Гэвина, — готовая броситься на помощь, если это понадобится.