Серебряная книга сказок

Немцова Божена

— Да не бойтесь, отоприте. Ведь это я, ваш Петр.

— На побывку? — спросила старуха, открывая щеколду.

Но Петр ей не ответил и проскользнул в горницу. Тетка вошла за ним, достала с плиты трут и зажгла лучину. Видит, Петр без мундира и без шапки.

— Что-то ты, парень, чудной какой, что с тобой приключилось?

— Я из армии удрал, уж очень тяжела солдатская доля. Останься я там еще немного, и меня бы повесили. Дайте мне поскорее мое платье, я переоденусь и дальше пойду. Военную одежду спрячьте, чтобы ее никто у вас не нашел. Шапку я бросил в реку, пусть

думают, будто я не вынес солдатчины и утопился.

— О, господи, дождалась я радости! — причитала тетка. А потом развела огонь в очаге и сварила племяннику вкусную похлебку.

Переоделся Петр в деревенское платье, стал рассказывать старухе про свои злоключения. А потом надел на голову широкополую шляпу, сунул в карман краюху хлеба и, распрощавшись с плачущей теткой, отправился по свету искать себе подходящей работы.

Пока ходил по ближним селениям — работы не спрашивал, но забрел наконец далеко и остановился в деревне возле богатого двора. Видит, на завалинке человек сидит, в одной руке полбуханки хлеба держит, в другой — кусок мяса. Закусывает.

— Благословен будь твой дом, хозяин, — поздоровался Петр.

— Навеки! — отвечает тот, набивая рот: — Тебе чего?

— Не нужен ли вам работник? Я из солдатчины иду, работу ищу.

— Из солдатчины, говоришь, а не больно ли ты молод? Не иначе проштрафился, коли тебя списали! Небось тебе хлеба подавай побольше, да чтобы на столе картишки, а за столом девчонка! А я чтобы за тебя потел, а ты мне за хозяина? Ступай подальше!

Петр принялся хозяина упрашивать, а тот его знай ругает да к чертям посылает, а потом плюнул, повернулся, да и пошел к себе в дом. Стыдно стало Петру, что хозяин его прогнал, да что поделаешь?

В другой деревне решил он пойти прямо к старосте, да про солдатчину ни гу-гу. Подошел к воротам, взялся за скобу, калитка отворилась, и по всему дому звонок зазвонил. Выбегает из кухни хозяйка и спрашивает Петра, чего ему надо.

— Хотел я спросить у господина старосты, не нужен ли ему работник? Батюшка у меня помер, ничего мне не оставил, мне работать надо.

— Я спрошу, — ответила хозяйка и пошла в комнаты, где ее муж с двумя гостями в карты играл.

— Во дворе деревенский парень ждет, работы спрашивает; паренек, похоже, приличный. Через неделю наш батрак уходит, не поговорить ли вам с ним?

— Пускай катится к черту! — ответил староста и сдал карты.

Хозяйка вышла и передала Петру ответ старосты. Он попрощался и, в сердцах хлопнув дверью, поторопился подальше от негостеприимного дома.

— Видно, в деревне мне работы не найти. Пойду-ка я лучше в город, — решил он и зашагал по дороге.

Но и в городе ему не повезло: богатый купец тоже послал его к черту, да еще и деревенским дурнем обозвал.

— Все-то меня к черту посылают! Знать бы, как к нему пройти, и думать бы не стал, отправился прямой дорожкой! У черта скорее подходящую работенку найдешь, чем у этих злых людей, — думал Петр, отдыхая в лесу на траве. Деньги у него кончились. Стал он жалеть, что удрал с военной службы. Да что делать?

Вдруг видит, идет мимо него богато одетый господин.

— Похвален

будь Иисус Христос! — здоровается Петр, снимая шляпу. Но господин не отвечает и дальше идет. А потом оборачивается и спрашивает, почему это Петр такой грустный и обиженный?

— Да как тут не обижаться? — вздыхает Петр, — чем дальше, тем труднее приходится. В трех местах работу просил, да всюду меня к черту послали. Я теперь и сам бы к нему пошел, кабы дорогу знал.

— А ты его не испугаешься? — спрашивает господин.

— Теперь уж никакой черт мне не страшен! — отвечает Петр.

— Тогда иди ко мне — я тот, кого ты ищешь, — сказал господин, топнул ногой и превратился в черта!

Петр ничуть не испугался, даже не вздрогнул. Стоит спокойно, черта внимательно разглядывает. А рогатый к себе на службу зовет, уговаривает — работы, говорит, немного, харчи хорошие, а будешь послушным, через семь лет домой пойдешь со щедрой наградой.

Петр черту руку подал, тот обхватил его, и взлетели они вверх. Не успел Петр опомниться, как опустились они в преисподнюю. Черт выдал ему кожаное платье и повел в большую залу. А там три котла стоят, под ними огонь горит. И сказал черт Петру:

— Твоя забота все семь лет под котлы дрова подбрасывать. Под первый котел четыре полена в день, под второй — восемь, под третий — двенадцать. Да только никогда в котлы не заглядывай, не то безо всяких вон выгоню. А будешь послушным — не пожалеешь.

Петр работал исправно. Под котлами всегда огонь горел, а заглянуть в котлы и в голову не приходило.

Показалось как-то Петру, что в котлах кто-то ворочается, побежал он к черту узнать, а тот ему говорит:

— Не твоего, парень, ума дело.

Рассердился Петр, вернулся к котлу, кричит:

— Ты там хоть в шкварки изжарься, я на тебя и не гляну!

Но вот стало Петру невмоготу, больно давно он черту служит. И спрашивает он, долго ли ему еще в пекле находиться?

— Завтра ровно семь лет стукнет, как ты у меня работаешь, завтра службе твоей конец.

Обрадовался Петр, ведь он уже соскучился по белому свету. На другой день приходит черт и говорит:

— Сегодня, Петр, служишь ты у меня последний день. Получай, что тебе причитается, и чтоб тебе не пришлось с большими деньгами таскаться, бери-ка вот эту торбочку. Как заглянешь в нее да скажешь: „Сыпь, торбочка, сыпь" — посыплется из нее столько дукатов, сколько пожелаешь. Ну, в добрый путь! Я-то думал, ты у нас еще поживешь, ведь люди тебе не очень-то обрадуются, бояться станут. Ты уже семь лет не мылся, семь лет волос и ногтей не стриг.

— Вот ведь незадача! Об этом я и не подумал! Ну да ладно, вода и ножницы все наладят, а у вас мне больше жить неохота.

— Сколько ни мойся, ни скребись, все будешь черным. Но я могу тебе дать добрый совет: оставайся пока какой есть, а коли понадобится, я тебе помогу. Если же люди тебя спрашивать станут, кто ты таков, отвечай, что, мол, чертов зять. Не соврешь.

— А скажи, пожалуйста, кто у тебя в этих котлах варится?

— Погляди, — сказал черт, — и открыл первую крышку.

И увидал Петр в котле свою мачеху.