Серебряная Молния и Девушка-Ангел. Том 1
Шрифт:
С трудом, но юноше удалось извлечь пулю. Только теперь он мог вздохнуть с облегчением. Больше не сдерживая сил, он отпустил защитный механизм тела, и тот стал быстро заживлять рану.
Как ни странно, эта ситуация многому ему научила. Она показала ему, что в его теле есть естественный механизм быстрой регенерации. Однако тут имелась и скрытая угроза. Если его раны буду велики, то, когда ему удастся исцелиться, он может просто рухнуть от слабости, потеряв сознание. Став лёгкой добычей для врага!
А ещё ему крайне
В памяти Зигги сделал зарубку: нужно подумать о броне или иной защите от пуль.
После исцеления он предупредил Рио, что с ним всё хорошо, и принялся поспешно восстанавливать силы, украдкой поедая батончик шоколадки, которую взял с собой. Затем юноша немного подремал.
В салоне самолёта стояли тишина.
Люди были так испуганы, что боялись издать хоть звук. Их бледные и испуганные лица передавали всю тяжесть атмосферы.
Этот самолёт испытал многое, в этом салоне прежние пассажиры чувствовали себя по-разному, кому-то было хорошо, кого-то мутило, кто-то боялся высоты и держался от иллюминаторов подальше, но никогда ещё этот самолёт не переживал подобной тяжёлой и пугающей атмосферы.
Один из учеников, видя, что его одноклассница не выдерживает и сильно хочет в туалет, он, собрав всю решимость, встал с места и попросил сводить девушку в туалет.
За что и поплатился... Ему прострелили ногу и швырнули в дальний конец салона.
Бородатый террорист со шрамом на виске пригрозил, люто смотря на всех волчьим взглядом.
– Кто издаст хоть звук - пристрелю.
Сердца людей ухнули тёмное дно пропасти бесконечного отчаянья. В эту минуту даже самый оптимистический человек осознал, что им не жить...
Одна из учительниц не выдержала, бросилась с кулаками на террориста. Дама прекрасно понимала, что ждёт её при приземлении. Она одна из двух последних молодых женщин.
Террорист не стал в неё стрелять, а перерезал горло. Он развернул её и показал всем, как медленно, со хрипом и кровавым потоком женщина умирала.
От страха и ужаса конечности всех учеников заледенели...
Из преподавателей в живых осталась лишь Шейла Кауфман, которая так и не смогла найти в себе решимость на безумный, суицидный поступок. Помимо дикого ужаса и страха смерти в ней ещё жила совесть. Как преподаватель и единственный оставшийся взрослый трёх школ она несёт ответственность за жизни учеников. Пусть даже если её тело опорочат, она должна защитить детей. Сохранить им жизнь!
Самолёт медленно шёл своим курсом...
План террористов был многоходовым. Захват учеников элитных школ (непонятно только как тут попала одна из муниципальных) был одним из его этапов.
Сейчас они летели в маленькую страну, которая погрязла в гражданской войне. Там, на небольшом аэропорте они сядут для
Они начнут отрезать пальцы ученикам и посылать их в конверте родителям, чтобы те поторопились выкупом. И будут отрезать по одному, а после и сами конечности, пока они не получат деньги. А если они их не получат или им пришлют не всю сумму, то родителям отправят разрезанные части тела их ребёнка.
Но если они получат всю сумму, то... они просто пристрелят школьника и выбросят свиньям на съедение.
После того, как они закончат этап с заложниками, они начинят самолёт взрывчаткой и отправят отряд самоубийц на их последнее задание: попытаться взорвать Белый Дом или нанести как можно больше жертв среди гражданских, врезавшись и взорвавшись в очень людном месте.
Затем оставшиеся тут террористы с деньгами, полученными от родителей школьников, закупят оружие и продолжат нести кровавый хаос с многочисленными жертвами уже в этой маленькой стране.
...За окном иллюминаторов проплывали облака, шумели двигатели. Самолёт продолжал свой курс на восток.
Ученики уже давно терпели, не могли сходить в туалет, и это их мучило. Ранее, после взлёта самолёта, многие из них выпили не милое количество напитков. Кто-то от тревоги полёта, кто-то от радостного возбуждения. Причины были разными, но сейчас они все вместе страдали от того, что не могли опустошить их мочевые пузыри.
Кое-кто из парней, уже вытащил бутылочку и, аккуратно вылив на пол минералку, всерьёз по-тихому туда сходить. Их останавливало лишь смущение, так как рядом было полно девушек. Но в глубине своего сознания, они уже догадывались, что когда предел их будет достигнут, то смущение уже не остановит.
Однако девушкам было ещё хуже. Они не могли сходить в бутылочку. А в туалет им хотелось не меньше, чем парням.
Одна из девушек не выдержали и напрудила на кресло, в котором сидела. С красным лицом от смущения она отсела подальше на сухое сиденье.
Она старательно прятала лицо...
Но та и не догадывалась, что она такая не одна. Более того, были те, кто намочил кресла гораздо раньше её. По большей части от страха.
Теперь те девушки скрывали следы мокрого кресла, прикрывая его платьем и стараясь заглушить звон разбивающихся капель о пол самолёта.
Хуже было тем, у кого крутило живот. Они сдерживались как могли. Их лица были бледными, как полотенце, а холодные капли пота бежали по спине.
Самолёт тихо продолжал свой полёт.
Внизу показался зелёный ковёр, состоящих из пышных крон деревьев. Казалось, внизу разлито зелёное море...
Солнце уже клонилось к закату, окрашивая перьевые облака алым сиянием.
Мягко опустив нос, самолёт пошл на посадку. За густым лесом виднелся старый и маленький аэропорт.