Серебряная нить
Шрифт:
– Не волнуйтесь, я уже доложил о происшедшем. Вы главное поправляйтесь.
Когда движение возобновилось, Громова доставили в третью городскую больницу. Первым делом, он позвонил своему секретарю. От него он узнал, что, немецкая делегация согласилась перенести переговоры на неделю.
Находясь в отдельной палате, под бдительным присмотром, вездесущего медицинского персонала, Громов никак не мог отделаться от навязчивой идеи – нереальности происходящего. Он словно со стороны наблюдал за разворотом сюжета в поставленной пьесе. Ему в этой постановке, отводилась роль больного, а людям в белых
Сергея начали раздирать внутренние противоречия. С одной стороны – продолжать играть роль больного, нуждающегося в помощи, с другой стороны – прекратить это представление немедленно. Внутреннее напряжение нарастало, требуя разрешения ситуации.
– Всё, с меня хватит!
Сергей поднялся с постели и отправился вдоль коридора. Увидев дверь, с табличкой «главврач», он открыл дверь и уверенно шагнул за порог. За столом сидел крупный мужчина и что – то писал.
– Здравствуйте. Мне срочно надо домой.
– Всем надо домой.
Мужчина отложил в сторону бумаги и поверх очков взглянул на Громова. Брови врача удивлённо поползли вверх.
– Громов Сергей Дмитриевич? Вы к нам поступили три часа назад. Вам нельзя вставать с постели. Вам что, жить надоело?
При последней фразе, брошенной врачом, Сергей почувствовал предательский холодок в районе солнечного сплетения. Вдруг он и впрямь совершает необдуманный поступок, который впоследствии может стоить ему жизни, справившись с волнением, Громов уверенно сказал:
– Я принял решение, оно не подлежит обсуждению.
К удивлению Сергея, доктор не стал настаивать на своём, а с интересом заглянул Громову в глаза.
Сергей прочитал в этом взгляде неподдельное уважение. На миг ему показалось, что лицо, сидевшего напротив него человека, сильно изменилось. На него смотрел умудрённый опытом, преклонного возраста мужчина, глаза его излучали отеческую любовь и заботу. На душе у Сергея от этого участливого взгляда стало спокойно и тепло.
– Сергей Дмитриевич, пишите расписку. Я продиктую.
После соблюдения необходимых формальностей, Сергей позвонил своему водителю и через полтора часа был на пороге собственной квартиры. Войдя в прихожую, он застыл на месте и начал внимательно всматриваться в окружающую его обстановку. Все предметы находились на прежних местах,
но одновременно всё кардинально изменилось. Он воспринимал окружающую действительность иначе и объяснения таким переменам не находил.
– Вот это меня развернуло, не узнаю собственной квартиры.
Из оцепенения его вывел звонок мобильника. На проводе был его коллега по бизнесу.
– Сергей, куда ты исчез? Приехал в больницу, а твой след уже простыл. Что случилось?
– Антон, не горячись. Объясню всё позже. Мне необходимы сутки, чтобы собраться с мыслями, и я сразу тебе перезвоню.
– Вслед за этим звонком, раздался новый звонок.
– Милый, ты не забыл…
Сергей отключил мобильник и швырнул его в кресло. Ему не хотелось никого видеть и ни с кем не хотелось разговаривать.
Громов сварил себе крепкий кофе, поднялся
диван. Едва коснувшись подушки щекой, он забылся крепким сном.
Сергей проснулся от сильного толчка, сна как не бывало. Он осмотрелся, в комнате, кроме его самого, больше никого не было. Он никогда не жаловался на физическое здоровье и считал себя человеком достаточно энергичным и полным жизненных сил. Но нынешнее состояние ставило под сомнение его представление о том, что значит, быть наполненным соками жизни. Его сознание сияло кристальной чистотой, ни одна мысль своим присутствием не нарушала спокойной глади океана энергии, которая проходила сквозь него. Всё его естество ликовало, словно проснулось после длительного пребывания во сне. Ему захотелось плакать и смеяться одновременно от переполнявшей его радости жизни.
Вдруг внимание Сергея привлекло яркое мерцание, подобное искрящемуся снегу. Он стал пристально всматриваться в эту необычную игру света. Мерцание начало распространяться на весь объём комнаты. И вдруг внезапная вспышка ослепительно яркого света заполнило собою всё окружающее пространство. Чувство безграничного, безмятежного счастья объяло всё его существо.
– Свершилось, – раздался громовой голос отовсюду.
– Неужели я умер, – пронеслось в его голове.
– Теперь ты скорее жив, чем мёртв, последовал ответ.
– С кем я разговариваю?
Ответа не последовало.
Сергей очутился в знакомой обстановке. За окном сгущались сумерки. Отблески заходящего за горизонт солнца, дарили последние ласковые поцелуи уходящему летнему дню. В гостиной царила абсолютная тишина, словно какая- то неведомая сила выключила все существующие в этом мире звуки. Только тиканье настенных часов возвещало о неумолимом беге времени.
Раздался звонок городского телефона. Сергей снял трубку.
– Сергей Дмитриевич,– раздался в трубке грудной женский голос.– Бельё из прачечной забрала, ужин в холодильнике. Завтра, с вашего позволения, немного задержусь. Будут дополнительные распоряжения?
– Спасибо за всё Луиза Карловна. Я хочу попросить вас, взять на неделю отпуск за мой счёт. Отдохните, как следует. Деньги я завтра утром переведу на ваш счёт. Ни о чём не беспокойтесь. До свидания.
Луиза Карловна служила экономкой у Громова и была незаменимой помощницей во всех делах, касающихся организации быта.
Судьба столкнула их в лихие девяностые годы, когда страну накрыло волной хаоса. Громов тогда совершал свои первые уверенные шаги по ступеням карьерного роста и был одним из лидеров популярной партии. После очередного планового выступления перед электоратом, Громов спускался со сцены в зал и столкнулся с женщиной. Он извинился и собрался следовать дальше, но она преградила собой ему путь. Сергей с интересом посмотрел на женщину, которая так внезапно возникла перед ним. Это была особа весьма весомых достоинств, средних лет, одетая в строгий деловой костюм. Её миловидное лицо выражало крайнюю степень возмущения. Широко открытые, глаза пылали огнём. Казалось, из них готовы были вырваться языки пламени, чтобы испепелить стоявшего перед ней человека. Разгневанная дама, обращаясь прямо к Сергею, заговорила.