Серебряная река

Ричардс Бен

Ник задумался. Как раз сегодня был день рождения Карла, и тот устраивал обед в престижном ресторане в Сохо. Кейтлин всю неделю жаловалась на необходимость идти, пока терпение Ника не лопнуло и он не сказал, что пойдет без нее, на что Кейтлин заявила, что пойдет, но только чтобы поесть. Ник боялся, что это означало «поесть и получить возможность вести себя вызывающе». Кейтлин прекрасно знала, что на этой вечеринке будет ряд личностей, возглавлявших список тех, кого надлежало «поставить к стенке и расстрелять, если власть изменится».

– Можем, только не очень поздно, – сказал Ник Тревору, не желая упускать момент. – Где вам удобно?

– Без

разницы. Это не важно.

– Мне нужно вечером быть в центре. Может быть, в Сохо?

– Прекрасно.

Договорившись о встрече на улице Уордур, Ник позвонил Кейтлин и условился, что они вместе пойдут в ресторан. Он также позвонил Уиллу, чтобы узнать, будет ли тот на обеде у Карла, поскольку хотел вместе с Уиллом пойти в клуб «Саблайм» в конце недели. Уилл собирался быть в ресторане и согласился посетить клуб. Ник подумал, что в ресторане им нужно сесть рядом. Уилл был одним из немногих знакомых Ника, к которым Кейтлин была благосклонна: ей нравилось, как он с веселым кокетливым поддразниванием реагирует на ее резкости.

Ник сидел в пабе в Сохо, стараясь придержать место для Тревора, или НВ, как Ник стал теперь его мысленно называть. Ник не любил ходить в пабы один; он всегда слишком быстро выпивал свою бутылку пива, а затем разрывался между необходимостью подойти к бару за следующей и нежеланием потерять при этом свое место. Те, кто приходит в паб в одиночку, иногда выглядят естественными и раскованными, а иногда – совершенно нелюдимыми. Ник всегда чувствовал, что принадлежит к последней категории, зато он никогда не опускался до завязывания разговоров с теми, кто явно не желал, чтобы их беспокоили, но из вежливости молчал. Он старался не слишком много курить, но, думая о сигаретах, тут же доставал одну за другой. В паб вошел высокий худой негр, и Ник сразу понял, что это НВ, так же как и мужчина, увидев Ника, сразу понял, что он правильно нашел место.

– Тревор, – представился НВ, протягивая руку. Он был в кожаном жилете и имел вид состоятельного человека. Казалось, он никогда не делал неловких жестов, никогда не ходил с грязными ногтями и мог, нисколько не смущаясь, просидеть один в пабе весь день.

– Ник, – сказал Ник.

– Выпьешь?

– Спасибо, водку с тоником.

НВ легко проскользнул к самой стойке, миновав несколько человек, пытавшихся привлечь внимание персонала и энергично размахивавших для этого денежными купюрами, как флажками при королевском выходе к народу. Рядом с ним сразу появился бармен. Подход к бару вне очереди был еще одним видом искусства, которым Ник никогда не мог овладеть: он всегда чувствовал себя виноватым, замечая осуждающие взгляды, и обычно соглашался, что очередь – самый честный способ установления порядка доступа к услугам. Но, по правде говоря, Ника смущало только то, что проход без очереди к пиву или в салон автобуса совершался на глазах у всех. Если бы это можно было сделать как-то незаметно, его не сильно мучила бы совесть.

– Значит, – сказал Ник, когда НВ вернулся с выпивкой, – ты работаешь охранником в «Саблайме»?

– Нет. – То, что пил НВ, напоминало минералку с газом.

– Нет? А я думал…

– Почему ты решил, что я охранник?

– Я просто предположил… – Нику вдруг надоело занимать оборонительную позицию. – Я просто решил, что раз ты такой здоровый и чернокожий, то мог бы прикрывать дверь лучше других.

НВ рассмеялся.

– Вот так-то лучше, старик. Я действительно работаю в «Саблайме», но

нет правил, запрещающих чернокожему работать за стойкой. Чем я и занимаюсь.

– Бармен?

– Бармен, администратор бара – не важно. Я еще не работал, когда там был Крис. Я уже говорил.

– Крис?

– Товарищ Джорджа. Тот, который сейчас загорает в камере в Уондсворте.

Ник достал из сумки блокнот и ручку.

– Не возражаешь, если я кое-что запишу с твоих слов? Можешь потом проверить, что я напишу.

– Ну, это не важно. И информация несекретная.

– Разумеется, я буду соблюдать конфиденциальность в отношении тебя. Надо, чтобы там никто не знал, что я расследую убийство.

НВ кивнул, изобразив понимающий вид, как будто они обменивались какими-то серьезными обязательствами.

– Так что случилось с Крисом?

НВ нахмурился.

– Я уже говорил, что много рассказать об этом не могу. Ходят всякие слухи. Одни говорят, что он был непослушным мальчиком, когда служил там, вот его и подставили. Джордж считает иначе. Он думает, это как-то связано с той птицей, которую ты увидишь, если попадешь туда.

– Наверно, он рассказал Джорджу, в чем дело?

– Но тогда Джордж рассказал бы тебе, так ведь? Нет, этот малый молчит и только твердит Джорджу, что он этого не совершал. Но в подобных ситуациях не так много вариантов. И появляются слухи. Он кого-то рассердил. И заплатил за это.

– И у тебя есть мысли о том, кто бы это мог быть?

НВ в нерешительности гонял ломтик лимона в своем стакане.

– Там есть один парень, Терри Джеймс. Можно по ошибке принять его за владельца клуба.

– А чем он занимается?

– Он владеет охранной фирмой. «Аргос Секьюрити» – его любимый фильм «Ясон и аргонавты». По-моему, это название больше подошло бы для сети магазинов электротоваров.

– А охранники следят, чтобы там не торговали наркотиками?

– Разумеется. Но в этой истории замешано гораздо большее, чем наркотики. Или гораздо меньшее. Во всяком случае, ты сделаешь ошибку, если подойдешь к ней с такой точки зрения. Я видел все эти дурацкие программы, которые вы снимаете скрытыми камерами, показывая, как охранник предлагает таблетки или грамм кокаина – жалкая мелкая рыбешка в большой банке. Шум, крик, большое достижение! Какой-нибудь Бернштейн или Вудворд открывают испуганной стране глаза на то, что в клубах продают наркотики, а какой-нибудь молокосос теряет работу.

– Должно быть, ты сомневаешься, нужны ли такие передачи?

И Ник глянул на НВ, оторвавшись от блокнота. К счастью, тот снова рассмеялся.

– Да, и собираюсь написать об этом на телевидение. Ну почему, почему журналисты такие засранцы?

Настала очередь Ника рассмеяться.

– Скажу в свою защиту, что я таких программ никогда не делал. Но я тебя понимаю.

– Ну тогда все в порядке.

В глазах НВ весело заблестело понимание, и Ник понял, что подшучивание вовсе не было злобным.

– Я, наверно, подойду туда в пятницу, чтобы осмотреться. И поболтаю с хозяином. Напомни, как его зовут?

– Ричард Ирвин. Я порадовался, когда стали распространять истории про то, что от мобильного телефона можно получить рак, потому что если это правда, то у него в ухе должна быть огромная раковая опухоль.

– А девушка, о которой ты говорил? Как ее зовут?

– А, Джоан, Джоан Салливан. Прелестная Джоан, которая почти всем дает от ворот поворот, не подпуская ближе чем на сотню метров. Это золотое руно.