Серебряные ели
Шрифт:
Ночью пошел дождь, и не просто дождь, а самый настоящий ливень. В моем доме начался всемирный потоп - как оказалось, повсюду протекает крыша. Ругаясь на чем свет стоит, я носилась в потемках с тазиками, ведрами и тряпками, не решаясь зажечь свет из-за боязни замыкания. Потом разразилась гроза со всеми вытекающими последствиями - громом, молниями и жутким страхом в моей трясущейся от холода и сырости душе.
Выяснив, что посуды под все дыры на крыше у меня все равно не хватит, я надела куртку, укуталась покрывалом и, нахлобучив на голову шляпу вместо зонта, села на топчан, забившись в дальний
В таком положении я встретила рассвет. Кажется, даже умудрилась уснуть, потому что когда глаза мои открылись, в дверном проеме стояло двое близнецов, а я даже не услышала, как они вошли.
– Доброе утро, - сердито сказала я, глядя на них из-под слегка провисших полей шляпы. Они отсырели, пошли волнами, и шляпа стала похожа на старый, сгнивший гриб.
– Доброе, - неуверенно улыбнулись ребята, судя по кольцам на пальцах, это были Митра и Теуш.
– Ночью была сильная гроза, мы зашли узнать, все ли у тебя в порядке.
– А как же!
– с трудом разгибаясь, я принялась выползать из угла, стаскивая с себя покрывало и куртку. Весь топчан был мокрым, а в комнате висела душная болотная сырость.
– У меня все просто замечательно! Апчхи!
– Ну, вот, ещё простудиться не хватало, - расстроился Теуш.
– Надо сделать травяной чай, я сейчас принесу.
Он вышел, а Митра принялся сливать воду из тазиков в ведра и выносить на улицу. Я стянула с головы раскисшую шляпу и разложила её на тумбочке сушиться. Очень хотелось переодеться, но вся одежда оказалась отсыревшей и противной. Преисполненная мрачных гриппозных предчувствий, я слонялась по дому и постоянно попадалась под ноги Митре. Он, тем временем, привел все в порядок и даже вытер с пола воду.
Вернулся Теуш, он принес не только пакетик с травами, но и толстый свитер, шарф и даже большие лохматые носки. Переодевшись во все это, я сразу же почувствовала себя гораздо лучше и теплее. Теуш сделал такой вкусный чай, что я выпила подряд три стакана, и все мне было мало!
– Опять дождь будет, - сказал Митра, задумчиво глядя в окно, - ты здесь совсем простынешь, пойдем-ка к нам.
– Верно, - улыбнулся Теуш, - с нашим отцом познакомишься.
– С отцом?
– я разволновалась, у меня, как-то, даже из головы вылетело, что у ребят должны быть родители.
– Да, он как раз сегодня должен приехать.
– Откуда?
– С Алтая. Ты пойдешь к нам?
– А ваш отец не станет возражать?
– Не должен, - близнецы переглянулись.
– Нет, не станет.
– Хорошо, идемте.
На улице было серо, хмуро и мокро. Тяжелые тучи висели так низко, что казалось, ещё немного и острые вершины елей проткнут их бока и на землю хлынут белесые дождевые потоки. Шли мы быстро, в траве я промочила ноги насквозь и снова начала трястись от холода.
В предгрозовых сумерках дом близнецов, окруженный темным, почти черным лесом, выглядел величественно и почти грозно.
– Кто его строил?
– спросила я.
– Отец с дедом, - Митра открыл дверь и пропустил меня вперед.
– Ян!
– крикнул Теуш, - принимай гостей! Идем, Лера, Ян, должно быть на кухне, сегодня его очередь.
Действительно, что-то напевая, он стоял у плиты.
–
– Привет, - при виде меня, лицо Яна посветлело, и он тепло улыбнулся.
– Присаживайтесь, скоро все будет готово.
Я заглянула в большие кастрюли, стоявшие на плите, в одной варилось мясо, в другой рыба, в третьей какая-то желтая каша.
– Хорошо живете, - удивилась я, - вы собираетесь все это слопать втроем?
– Вчетвером, если не откажешься с нами пообедать, - улыбнулся Митра.
– Не откажусь.
Я уселась за стол, чувствуя, что не на шутку проголодалась.
– Есть неприятная новость, - сказал Теуш, нарезая хлеб, - в соседнем поселке взбесилась кавказская овчарка, здоровенная, как теленок. Цепь оборвала и сбежала.
– А, я слышал, - кивнул Митра, - это не она ли двоих уже покусала?
– Она, её уже пятый день ищут.
– Трудно будет найти, леса же кругом, - Ян вытащил мясо и положил его на здоровенное блюдо, - надо быть поосторожней, поселок рядом совсем.
Он поставил блюдо на стол, и на следующее стал выкладывать рыбу. Казалось, что её килограмма три, не меньше. Теуш поставил передо мной тарелку, положил прибор и расставил блюда так - перед Яном мясо, перед Митрой гору каши, себе рыбу. Я взяла себе понемногу ото всюду, но через пять минут про еду забыла. Я наблюдала за братьями и глазам своим не верила - переговариваясь, неторопливо, с чувством, с толком, они съели все!
– С ума сойти!
– не выдержала я, когда тарелки опустели, а они остались живы, - столько не смогли бы съесть и трое здоровенных мужиков! Куда в вас это поместилось?!
– Мы всегда так едим, - пожал плечами Ян, собирая пустые тарелки.
– Всегда?! Да вы должны уже быть в три обхвата каждый!
– Не обязательно. Хочешь посмотреть дом?
– Хочу, - я подумала, что это, в конце концов, не моего ума дело сколько и чего едят люди.
Ян остался мыть посуду, а мы отправились на экскурсию по дому. Сначала обошли первый этаж, там оказалась огромная библиотека, гардеробная, почти пустая комната без окон и кабинет отца. В кабинете я застряла надолго, такие кабинеты я видела только в кино. Все, начиная от солидного письменного стола и заканчивая бронзовой люстрой, говорило о характере главы семейства. Это был явно очень строгий, но справедливый человек. Над камином висел его портрет, и я минут пять таращилась на светловолосого, атлетически сложенного мужчину. Несомненно, мальчики были похожи на него, хотя у отца черты лица были резче, тяжелее, от всей его могучей фигуры веяло недюжинной физической силой, а темно-серые глаза смотрели из-под бровей настороженно, почти угрюмо.
– Это ваш отец?
– на всякий случай уточнила я и получила утвердительный ответ.
– А как его зовут.
– Влад.
– Надеюсь не Цепеш?
– "блеснула" я своим малость затупившимся остроумием.
– Нет, - криво улыбнулся Митра, делая шаг к дверям кабинета.
– А чем он занимается?
– не унималась я.
– Он врач.
– Хирург?
– чего я пристала со своими вопросами, сама не понимала.
– Травник.
– В смысле, гомеопат?
– В определенном смысле, да. Пойдем дальше?