Серебряные крылья
Шрифт:
Генерал-майор авиации
Кузнецов Василий Андреевич
Серебряные крылья
– - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Проект "Военная литература": militera.lib.ru
Издание: Кузнецов В. А. Серебряные крылья. — М., Воениздат, 1972.
OCR, правка: Андрей Мятишкин ([email protected])
Кузнецов
Аннотация издательства: Автор книги — генерал-майор авиации, боевой, заслуженный
летчик. Он ведет увлекательный рассказ о своей тридцатилетней службе в авиации: от
первых воздушных боев с фашистами до нынешних полетов на сверхзвуковых
истребителях-перехватчиках. Книга содержит немало поучительных для нашей молодежи
примеров мужества, отваги, находчивости, самоотверженного выполнения воинского долга.
Серебряные крылья
Перед боями
В тылу врага
Переход линии фронта
Боевые будни
Кубинка
Ватулино
Волоколамск
Вперед — на запад!
За рубежом родной страны
Серебряные крылья
Перед боями
Огромный зеленый луг рассекает надвое ровная двухкилометровая лента бетона. Чуть в стороне —
ангары, массивные учебные корпуса, казармы, а еще дальше жилой городок. Хороший аэродром
построили бомбардировщикам.
...Шла Великая Отечественная война. Фронт приближался к Москве. Его суровое, тревожное
дыхание чувствовалось и здесь, на аэродроме, который еще совсем недавно был в глубоком тылу.
При первом же появлении вражеских воздушных разведчиков на аэродром посадили истребителей,
замазали серо-желтой краской стены и крыши зданий. Аэродром и город готовились стать фронтовыми.
В огромной казарме неуютно. В два яруса стоят железные солдатские койки. На них разбросано
летное обмундирование. Но самые необходимые вещи летчиков — очки, шлем и перчатки аккуратно
сложены на тумбочках. В казарме очень тесно. «Довоенные» лейтенанты и «военные» сержанты живут
вместе.
Сержанты с восхищением и нескрываемой завистью поглядывают на вишневые кубики и
красивую, хорошо сшитую форму летчиков, выпущенных из училища до войны. Не пройдет и двух
недель, как из них сформируют полки и им вместе придется вести бой с фашистами.
Табуретов мало, сидим прямо на койках. Мои соседи — Петя Токарев и Гриша Барабаш. Петя из
Горького, Гриша с Украины. Оба застенчивые, особенно Гриша.
В Чугуеве почти все в учебной эскадрилье были украинцы. Смеялись над моим московским
произношением: почему говорю «Масква»,
обращать внимания. Это было началом дружбы.
Петя Токарев — высокий, худощавый. Он смелее Гриши, хотя щеки нет-нет да и покроются
краской. Петя много читает. Наш истребительный центр Петя в шутку называет Байкалом. И
действительно, сюда стекаются со всех концов страны разрозненные ручейки летчиков и техников. А
вытекает отсюда только один поток, похожий на Ангару, поток авиаполков на запад.
Вбегает Вернигора. Тоже Петя и тоже сосед. У него курчавые темные волосы, смуглое лицо. Он
взволнован. Его новость радует нас. Переводят в полк! Все обрадованы, все говорят, но никто никого не
слушает.
— Здравствуйте, товарищи! — зычный голос моментально успокаивает разноголосицу казармы. В
дверях появляется батальонный комиссар. Жилистый, небольшого роста, он производит впечатление
могучего кряжа, вросшего в землю.
— Где додоновцы?
Казарма совсем затихает, в нашем углу оживление. Вернигора отвечает за всех:
— Здесь!
— Очень рад встрече. Будем знакомиться. Садитесь, товарищи сержанты.
Гимнастерка на комиссаре выцвела. Лишь две пары шпал вишневым блеском оживляют зеленый
воротничок. Бриджи тоже не из новых, но выглажены по норме мирного времени.
— Я — комиссар полка Шведов, — начал он неторопливо. — А на гимнастерку мою не смотрите.
Ей пришлось от Лиды до Москвы в самых серьезных переделках побывать.
Комиссар улыбнулся. Подкупающе мягко действовали его морщинки у глаз, сами глаза, рот и
улыбка. Они словно просили: «Будьте попроще, не замыкайтесь».
Глаза летчиков потеплели. Приятно, что комиссар назвал нас додоновцами. Додонов — наш
бывший командир полка в Купянске. Отличный летчик и очень строгий начальник. На полетах, бывало,
присядет метрах в двухстах от посадочного «Т» на табурет и наблюдает: кто и как рассчитывает на
посадку. «Скользнешь» или «подтянешь» ниже 100 метров — ожидай нагоняя. Жаль, что пробыли мы у
Додонова всего два месяца. Никто уходить из полка не хотел. Но надо было.
Шведов коротко рассказал о боях нового для нас полка.
...Начали войну на И-16 с полевого аэродрома Новый Двор, что в десяти километрах западнее
Гродно. Бои были неравные, тяжелые. Немцы штурмовали и бомбили непрерывно.
До Лиды (зимние квартиры) добирались кто как мог. Коробков улетел на учебном самолете.
Шведов часто упоминал о Коробкове. Глаза его загорались, когда он говорил об этом летчике.
Коробков хорошо дрался на И-16. Потом переучился на МиГ-3. А затем бои, бои, бои. И вот от