Серебряные звезды
Шрифт:
Для исполнения вышеупомянутых функций требовалось кроме практических навыков овладение полным объемом теоретических знаний. В связи с этим командир полка в середине октября отдал приказ об открытии школы подофицеров. Начальником школы был назначен один из командиров взводов подпоручник Кашевский. Контроль за ходом обучения подофицеров командир полка возложил на меня. Я тоже проводил занятия, на которых рассказывал об устройстве прицельных приспособлений и основах наводки.
Вместе с Кашевским мы разработали программу и наметили около тридцати солдат, которые вскоре должны были стать подофицерами. При отборе мы обращали внимание прежде всего на возраст, образование, хорошее зрение.
Одновременно с началом подготовки новых подофицеров стала работать комиссия
Подготовку водителей мы осуществили следующим образом. В полку была довольно многочисленная группа солдат, которые имели непосредственное отношение к автомашинам. Среди этих людей капитан Балванович отобрал несколько десятков кандидатов и отправил их на курсы шоферов под Москвой.
Несмотря на то, что на меня были возложены серьезные обязанности в школе подофицеров, я должен был чаще посещать подразделения полка. В общем, возникла острая необходимость перенести штаб в специально отрытую для этого землянку. Переезд прошел безболезненно. Вскоре штаб уже работал на новом месте, имея телефонную связь со штабом бригады и командиром полка. Эта связь, установленная за счет ликвидации линии штаб — полк, была необходимой, да к тому же командир полка заболел и вынужден был находиться на квартире. В связи с этим я приходил прямо к нему домой с документами на подпись и докладывал ему о делах, по которым он должен был принимать решения.
Дни пролетали быстро. Часть времени я отводил для работы в штабе, а часть — обучению курсантов. Вскоре, однако, оказалось, что я не в состоянии справляться со всеми своими обязанностями. Так как ранее назначенный писарь попросил меня освободить его от этой должности, я решил использовать эту возможность и подобрать подходящего начальника канцелярии, который мог бы многие мелкие дела решать и доводить до конца самостоятельно. После продолжительных размышлений и консультаций с капитаном Сафоньчиком выбор пал на курсанта плютонового Кана, который прибыл в полк с последней группой солдат.
Как вскоре оказалось, выбор был удачный. Плютоновый Кан научился обрабатывать ряд документов, которые ежедневно или периодически отсылались в штаб бригады, например, сводки о личном составе и материальной части, а также управлялся с менее значительными делами.
Это позволило мне уделить больше времени для решения других, более важных проблем.
Например, сразу после начала обучения орудийной прислуги и курсантов возник вопрос об упорядочении команд, потому что подаваемые команды представляли собой мешанину из польских и исковерканных русских слов на польский манер. Я решил исправить это положение, однако встретил большие трудности. Я не знал команд, применявшихся в польской артиллерии до сентября 1939 года. Тогда я собрал в штабе несколько солдат, служивших до войны в артиллерии, и с их помощью попытался разрешить возникшие трудности. Больше всего пришлось поломать голову над словом «трубка». Термин «взрыватель» мы правильно заменили термином «запальник», а для слова «трубка» не нашли соответствия. Поэтому решили пока пользоваться термином «рурка» — наиболее близкое по звучанию на польском.
Список команд я приказал размножить и вручить всем командирам батарей и офицерам штаба. Вскоре эти команды стали применяться повсеместно.
Оказалось, что командами мы занялись вовремя. Ибо вскоре получили приказ прислать в штаб бригады список команд, используемых в нашем полку. Видимо, другие подразделения тоже имели немало хлопот с этими командами и обращались по этому вопросу в штаб бригады. Первый заместитель начальника штаба бригады капитан Энох — единственный офицер в бригаде, знавший довоенные польские орудия, — получил приказ выработать единые команды для всех артиллерийских частей. Ему пришлось преодолеть немало трудностей. Он часто звонил мне по этому вопросу. Через некоторое время мы получили обязательный список команд. В основном они соответствовали нашим.
В это время части 1-го корпуса
Обучение в полку набирало темпы. Командир полка, начальник штаба и второй заместитель начальника штаба систематически контролировали выполнение ежедневного расписания занятий, которое составляли командиры батарей. После каждой такой проверки в штабе происходил обмен мнениями, говорили о типичных ошибках в обучении и о том, как их устранить, констатировался факт, что постоянно возрастает уровень обученности солдат. В этих беседах всегда участвовал также заместитель командира полка по политико-воспитательной части поручник Шлеен, который делился своими впечатлениями относительно дисциплины и морально-политического состояния солдат. Его замечания были верные, выводы продуманные.
Просматривая однажды корреспонденцию, я обратил внимание на приказ о выдвижении солдат, отличающихся высоким уровнем знаний, хорошими результатами в учебе, имеющих опыт работы с людьми и соответствующее образование, на должность офицеров по политико-воспитательной части. Эти солдаты должны были выполнять обязанности заместителя командира батареи.
Кандидатов подбирал поручник Шлеен. Кандидатуры обсуждались с командирами батарей, которые, разумеется, лучше знали своих подчиненных. Поручник Шлеен очень считался с моим мнением по этому вопросу. Многих из кандидатов я знал очень хорошо и мог охарактеризовать их возможности. После длительных споров и обсуждений на должность офицеров по политико-воспитательной части были отобраны Кулиговский, Гончарский, Ластовский и другие.
В ноябре начался второй этап обучения. Содержание его заключалось в совершенствовании знаний, полученных артиллеристами на первом этапе, и в введении новых элементов обучения, таких, как отработка слаженности действий орудийных расчетов, оборудование огневых позиций, тактика использования противотанковой артиллерии, стрельба по подвижным целям.
Иной была программа обучения солдат взводов управления. Она включала в себя знакомство с устройством приборов наблюдения и управления огнем, работу на НП, охрану телефонной линии от повреждений, развертывание радиостанции и работу на ней.
Второй этап обучения был самым трудным. От успешного его завершения зависел уровень боевой подготовки полка. Поэтому командир полка также уделял особое внимание этому этапу. Он установил порядок ежедневно докладывать о ходе обучения, выявленных недостатках и принятых мерах по их устранению. Была расформирована школа подофицеров, которая завершила более чем месячную программу. Были проведены выпускные экзамены, которые принимала комиссия в составе трех человек. Курсанты, показавшие отличные знания, получили звание капрала и были назначены командирами орудийных расчетов, остальные — звание бомбардира и стали наводчиками.
Таким способом мы частично разрешили проблему нехватки подофицерских кадров, которые в противотанковой артиллерии играют исключительно важную роль.
Главная задача заключалась в том, чтобы из прибывших из подофицерской школы и остальных артиллеристов создать единый спаянный коллектив. Но для этого требовалось еще некоторое время и большие усилия не только со стороны рядовых артиллеристов, но и со стороны обучающих их офицеров.
11 ноября полк вместе с другими частями корпуса принял в Сельцах присягу. К этой торжественной минуте мы готовились давно. Нужно было привести в идеальный порядок артиллерийскую технику и стрелковое оружие. Ведь орудия, которые стояли под открытым небом, прикрытые лишь брезентом, покрывались ржавчиной. Таким же образом дело обстояло с винтовками, автоматами, средствами связи. Водители чистили тягачи и грузовики, проверяли работу моторов. Командиры батарей особое внимание уделяли внешнему виду солдат. Офицеры-политработники изучали и обсуждали с артиллеристами текст присяги, объясняя ее значение.