Серебряный доспех
Шрифт:
– Чума грядет, Пенна, - сказал Ринан Сих.
– И ты знаешь об этом больше, чем другие.
Он поднял руку и сделал кому-то знак. Казалось, чумной тотем лишает его сил. Ринан Сих двигался с усилием. Его лоб покрылся испариной, он с трудом переводил дыхание. И тем не менее он продолжал допрос - так и там, где считал необходимым.
Из толпы вышел человек. Он приблизился к Ринану Сиху, весь дрожа: о том, что творит инквизиция в городах, где привечают архаалитов, было уже хорошо известно.
Пенна смотрела на этого человека, широко раскрыв глаза. Несомненно, она где-то видела
Человек привычно ощупал свою щеку, в которой зияла дыра.
– Назовись!
– потребовал Ринан Сих.
– Рузак, - пробормотал человек, опуская глаза, словно он не в силах был смотреть прямо в лицо инквизитору.
– Я плотник.
– Ты утверждал, будто тебе известно нечто важное.
– Да, - кивнул Рузак, - это правда. Кое-что случилось, и я узнал… я узнал ужасные вещи! Я отдал бы все на свете, лишь бы забыть об этом!
– В отчаянии он прижал руки к груди.
– Я же не просил об этом. Иногда я думаю, лучше бы мне было умереть в том подвале, чем остаться в живых и постоянно помнить о случившемся.
– Ты знаком с этой женщиной? Ринан Сих кивнул в сторону Пенны. Душевные терзания Рузака не производили на инквизитора ни малейшего впечатления.
– Она называет себя Пенной, - поспешно ответил тот.
– Я думаю, она поклоняется Архаалю, злому магу, который разрушил наш мир…
– Она не пробовала говорить с тобой о своей вере?
Глаза инквизитора так и сверлили Рузака. Тот быстро покачал головой.
– Нет, мой господин! Никогда! Никогда! Я не стал бы слушать! Клянусь, я ни за что не стал бы слушать, если бы она вздумала погубить меня своей гнусной ересью!
Губы Ринана тронула улыбка. Он улыбался простодушно, как ребенок или как человек, чья совесть не обременена ни одним проступком. Они все так говорят. Все, кого истребляла инквизиция. Еретики бывают на удивление малодушны.
– Я не еретик, - произнес Рузак, опускаясь на колени.
– Я тебе верю, - спокойно отозвался инквизитор.
– Не нужно больше клятв и уверений в верности. Просто расскажи мне, что случилось.
Рузак быстро закивал.
– Мы истребляли слуа. В городе завелось целое гнездо. Вот что случилось. Слуа проникли к нам. Они… - Он судорожно перевел дыхание.
– Происходили жуткие вещи. Люди исчезали. Пропали сразу шесть человек. Шестеро! Мы решили положить этому конец. Она, - он показал пальцем на Пенну, - нашла гнездо. И ведь она не просто сообразила, где искать. Я с самого начала понял, что она просто-напросто все знает! Она все знала заранее, просчитывала каждый их шаг. Почему? Ответ прост: потому что она им сродни! Говорю вам, она видела то, чего не видел больше никто из нас. Мы вошли в этот дом, и клянусь всем светлым, что есть на этом свете, - она перестреляла слуа по одному. Из своего большого лука. Она стреляет, как демон, и не дает промашки. Кому другому она могла бы отвести глаза, да я-то сразу приметил, какие у нее пальцы на правой руке. Если она не урод, выбравшийся из трясины нам всем на погибель, тогда таким пальцам одно может быть объяснение: магия. Вы видели? Видели?
Ринан Сих вздохнул. Магической трансформации
Разумеется, такой опытный инквизитор как Ринан Сих, сразу же обратил внимание на то, что пальцы на правой руке пленницы в полтора раза толще, чем на левой. Ему были известны случаи, когда люди не просто изменяли себя с помощью магии, но и прибегали к заклинаниям, которые отводили глаза другим и делали незаметными для посторонних последствия произведенных колдовских манипуляций. Живет такое существо среди других, и никто не обращает внимания на то, что у того необычное сложение. Ринан Сих легко мог разрушить подобные незатейливые чары - ведь это была всего-навсего иллюзия. Она и держалась-то лишь потому, что о ее существовании никто не подозревал.
– Как же вышло, что ты открыл глаза и сумел прозреть?
– почти ласково обратился к плотнику Ринан Сих.
– Я к этому и веду, - заговорил тот.
– Прямиком к этому! Мы вошли в подвал, а там спят эти твари, слуа. Каждый в своем коконе. Она и говорит, эта женщина, Пенна то есть: «Пусть мне кто-нибудь посветит, а то, - говорит, - я боюсь промахнуться. А если их разбудить и не убить сразу, то дело повернется куда как плохо». Я так смекнул, что она ведь права.
– Ты сам вызвался помогать?
– уточнил инквизитор.
Рузак ударил себя кулаком в грудь.
– Лучше бы я этого не делал!
– Ты не знал, каковы будут последствия, - успокоил его Ринан Сих.
– Твои намерения были добрыми.
Рузак заморгал, как будто последняя фраза собеседника поставила его в тупик. Потом пробормотал:
– Так последствия и были добрыми… Ну, для всех, кроме меня, я хочу сказать. Ну и для слуа это ничем хорошим не кончилось, хотя слуа не в счет. Мы ведь на них охотились!
Он сбился, потерял нить мысли и замолчал.
– Продолжай, - холодно приказал инквизитор. Теперь его лицо сделалось властным и отрешенным. Дружелюбие исчезло в мгновение ока.
Рузак испуганно сжался.
– Ну, я к тому, что… Я вышел с факелом, встал среди спящих слуа и стал светить. А она, то есть Пенна, давай стрелять! Стрелу за стрелой выпускает. И все так метко. Без магии так не выстрелишь. А из коконов, где эти самые слуа снят, - фонтаны их поганой крови! Так и хлещут, едва успевай уворачиваться. Кровь-то у них ядовитая… Я почему знаю… - Он поерзал на коленях, но подняться не решился, только немного сменил позу.
– Я вот почему это знаю… - Рузак глубоко вздохнул.
– Один из наших, из охотников, - он ведь умер. На него кровь попала, он и умер.
– Но ты остался жив, - заметил инквизитор.
Рузак задрожал.
– Это все она, Пенна, - сказал он наконец.
– Она так стреляла, чтобы на меня поменьше попадала ихняя кровь. Но щеку мне все-таки проело насквозь, видите?
– Он высунул кончик языка из дырки в щеке.
– Это из-за слуа. Отравило меня, совсем отравило… Болел потом.
– Он закрыл лицо руками.
– Но хуже всего, - глухо заключил Рузак, - хуже всего эти видения. Кровь слуа - это отрава. И еще в ней содержится вся правда.