Серебряный камень
Шрифт:
Йен замотал головой:
– Да все в порядке, док, что там смотреть!
– Да-да, в порядке!.. Ты, как я понимаю, год проучился в колледже, четыре – в медучилище и еще годика три посвятил медицинской практике, поэтому все лучше меня знаешь и понимаешь… Снимай рубашку и пододвинь-ка сюда вот это! – велел док, указывая на видавший виды деревянный стул.
Дэйви хихикнул.
– Твое счастье, что не пожаловался ему на геморрой, парень, а то бы он заставил тебя здесь задницей светить.
– Дэйви Ларсен, заткнитесь. Йен Сильверстейн, снимите рубашку и сядьте. –
Йен, расстегнув темно-зеленую хлопчатобумажную рубашку, стащил ее с себя, выставив на всеобщее обозрение загорелую и волосатую грудь. Только один кусочек на животе, как раз под ребрами, сверкал голой кожей, и на нем красовался шрам сантиметров в пять длиной. Арни он напомнил восклицательный знак.
– Подожди, дай-ка подумать, – прокомментировал док, – кто-то позарился на твой желчный пузырь, но подумал, что будет здорово, если вспороть пузо снизу вверх.
Фраза дока вызвала улыбку Осии.
– Вы, наверное, не поверили бы, если бы он рассказал вам, как было дело.
– Не знаю. Я тут всякого насмотрелся. Пришлось даже двух оборотней вскрывать, не забыл? – Док ухмыльнулся и, слегка нажав, провел по шраму большим пальцем. – Что, больно? – осведомился он, когда Иен взвыл.
– Еще бы, больно, конечно! Если так надавить, везде больно будет.
– Не огрызайся, детка. Что поделаешь, я уже старый черт, в деды тебе гожусь. – Док склонил голову, пристально посмотрев на юношу. – Что произошло?
– Осия правду говорит. – Йен развел руками. – Вы мне все равно не поверите.
Док осклабился:
– Уж попробуй убедить, сделай милость.
– Ладно, – согласился Йен. – Я сражался на мечах с огненным великаном, который притворился Огненным Герцогом и дважды смог пробить мою оборону. Но ему и это не помогло. – Йен, словно оправдываясь, поднял взор на дока. – Вот и все, теперь можете обозвать меня лгуном.
Док покачал головой:
– И не подумаю. – Лоб Шерва прорезали глубокие морщины. – В основном, как мне сдается, все затянулось. – Он подал Йену рубашку. – А что еще беспокоит? Как со стулом? Газы не донимают? Если и дальше будет болеть, без стеснения дайте мне знать. Мы тут же быстренько организуем бариевый тест.
– Тест?! Бариевый? – Дэйви опять хихикнул. – Он имеет в виду эти свои датчики. Док обожает обклеивать тебя трубочками. В каждую дырку норовит воткнуть.
Док лишь улыбнулся.
– В общем, все именно так. Так что советую тебе держаться подальше от огненных великанов. Для здоровья полезнее.
Арни знал эту историю, почти всю. И, разумеется, считал бы ее от начала и до конца чистейшей небылицей, не случись Ночи Оборотней – именно так прозвали ее даже самые большие скептики Хардвуда – или Дня Возвращения. Арни самолично пристрелил в ту ночь трех или четырех Сыновей; уложил жаканами, какими оленей валят и не сразу – приходилось добивать. Сыновья еще бросались на него и изукрасили Арни шрамами, с успехом пополнившими коллекцию
Но в День Возвращения все было не так, как в ту Ночь. Арни вместе с Орфи – у Орфи был «гаранд», у Арни – «браунинг» – пришили, наверное, с десяток Сыновей, и оба не получили ни царапины. Серебряные пули здорово выручили.
Губы Арни сжались. Не хрена приставать к моим соседям!
После того как ему пришлось пожить там, где оборотни будто из земли вырастают, Арни уже не составило труда уверовать и в Огненного Герцога, и в существование Скрытых Путей между нашим миром и Тир-На-Ног.
Но вот же, дьявол – если ты, парень, веришь во все это, стало быть, тебе любую лапшу на уши повесить можно, невольно усмехнулся Арни.
И такое случается даже здесь. Один тип, представившийся банковским инспектором, однажды выманил у старого Оппегаарда все его сбережения и смылся бы, если бы не неисправимое любопытство Ингрид Орьясеттер, которая вечно у окна торчит и что-то высматривает. Та позвала своего братца, Джона Хонистеда: мол, какая-то странная машина с номером чужого штата торчит у дома Оппегаарда.
Но поверить пришлось. Ведь если все не так, как рассказывали и Йен с Торри, и эта их подружка, и Ториан, я Карин Рельке – тогда, стало быть, все они тронутые, и то им в дурдоме, или же они врут без зазрения совести, и значит, весь мир сошел с ума и врет напропалую, и ко всем чертям такой-растакой мир.
Незачем верить всем и каждому, но уж своим соседям Арни Сельмо не мог не поверить.
Едва Йен успел застегнуть последнюю пуговицу рубашки, как появилась Карин с дымящейся кружкой в руках. Могла, конечно, принести кофе и раньше, но, видно, не хотелось ей смущать парня, когда он тут голышом стоял перед всеми.
– Арни? – Док вскинул голову. – Чему это ты улыбаешься?
Арни пожал плечами:
– Да так.
Карин Торсен, сославшись на работу, удалилась наверх а Йен уже доедал третий кусок кофейного торта и допивал вторую чашку кофе, когда перед домом заскрипел гравий под шинами подъехавшего автомобиля.
Йен все дожидался подходящего момента, чтобы, отозвав в сторонку Карин, выяснить, что здесь произошло, но когда его застали за разглядыванием ее – а удержаться было ох как трудно, мать Торри была красавицей, честно говоря, она немного напоминала Йену Фрейю, – так вот, тогда он понял, что незамеченным в дом ему никак не проскользнуть.
– Вернулись. – Дэйви уже направлялся к дому, а Арни Сельмо с какой-то неестественной для своего возраста торопливостью семенил вслед.
Осия медленно поднялся со стула.
Док Шерв подскочил к нему.
– Если позволишь, мне надо бы поговорить пару минут. А помогут им остальные.
– Пожалуйста, – кивнул Осия.
Йену страшно хотелось присутствовать при разговоре но он понятия не имел, под каким предлогом остаться чтобы не выглядеть бестактным нахалом, желавшим увильнуть от разгрузки машины.