Серебряный век фантастики (сборник)
Шрифт:
Антон с некоторым удивлением наблюдал за товарищами: как-то они слишком уж академически обсуждают проблему "ракеток". Неужели не понимают, чем эта проблема может обернуться для экспедиции? Впрочем, понятие "опасности", а тем более "опасности со стороны разумных существ" давно уже стало абстрактным для землян.
Торрена все не успокаивался:
– Но если они разумны, почему не общаются с нами? Почему не отвечают на наши сигналы, тесты, на кинограмму наконец?!
– Боюсь, что им понять нас несравнимо труднее, чем нам их, Юлий, ответил Новак.
– Стремительность движений и мышления "ракеток" так огромна,
Максим Лихо сквозь прозрачную часть пола смотрел на Странную планету, смотрел по-новому: вот ты каким можешь быть, мир разумных существ! То место планеты, над которым висел звездолет, уходило в ночь. Извилистая, размытая рельефом граница света и тени захватывала все большую часть поверхности; черное пространство откусывало от планеты куски, как от краюхи. Только последние искорки - отражения от вершин самых высоких скал - еще теплились некоторое время в черноте. Дневная часть, играя резкими световыми переливами, отступала все дальше назад.
Максим поднял голову.
– Что ж, теперь все становится на места. Самое время исследовать!
– Нет, - сказал Новак, - сейчас самое время уносить ноги.
Дружные возгласы недоумения и возмущения были ответом на его слова.
– Спокойно, - Антон поднял руку.
– Объясняю почему. Во-первых, мы узнали самое главное и самое важное: здесь разумная кристаллическая жизнь. Это информация небывалой, без преувеличения, ни с чем, кроме разве тайны органической жизни, несравнимой ценности. Надо благополучно доставить ее на Землю. То, что мы сможем еще исследовать и понять, уже будет дополнением к этой информации, подробностями. Рисковать из-за них не стоит. А риск - и большой - есть в силу того печального обстоятельства, что мы...
– он заметил невольный протестующий жест Сандро Рида, хорошо... что я убил одну "ракетку". Сандри прав, они по-своему бессмертны, эти существа. Стало быть, каждая жизнь здесь имеет огромную ценность... да у них и нет иных ценностей.
– Так зачем же ты?..
– яростно вскинулся Максим.
– Убить существо мыслящее, обладающее, возможно, большим разумом, чем мы... Этого нельзя было делать! Что они подумают о нас, людях Земли?
– Не забывай, что это все мы поняли уже после, - ответил Новак.
– Все - и я тоже... Как бы там ни было, теперь надо поступать, исходя из обстоятельств.
– Но, может быть, они окажутся настолько умнее и выше нас, что поймут и простят нам... эту исследовательскую глупость?
– сказал в пространство Максим.
Новаку не понравилась такая трактовка его опыта, но сейчас было не до мелких обид.
– Возможно, Макс, - сдержанно ответил он.
– Но риск есть. А я с некоторых пор не люблю рисковать. Ты знаешь, с каких именно...
– Но вам все же следовало бы посоветоваться с нами, Антон, - хмуро заметил Патрик, - прежде чем осуществлять свою затею.
Остальные молчали.
– Бывают случаи, Патрик, когда нет времени устраивать собрания. Вот и сейчас...
– Новак взглянул на часы, голос его стал твердым.
– Объявляю предстартовую получасовую готовность. Всем занять места по расписанию!
4
...Первым заметил рой "ракеток" Сандро. "Фотон-2",
Рид вызвал рубку управления:
– Антон! Надо остановить двигатели.
– ?!
– На экране было видно, как Новак от изумления попытался приподняться в кресле.
– В чем дело?!
– За нами летит какое-то тело.
Когда выключили двигатели, автоматически заработали два центробежных маховика на носу и корме звездолета. Они создавали противовращение огромной массы "Фотона" со скоростью десять оборотов в минуту: этого было достаточно, чтобы в жилой и рабочей частях корабля возникло нормальное центростремительное тяготение.
Небо за кормой стало казаться устремленным вдаль конусом из тонких светящихся окружностей, стремительно прочерчиваемых звездами. Диск Ближайшей описывал яркое огненное колесо. В этой головокружительно вращающейся вселенной трудно было что-либо разобрать. Новаку пришлось переключить маховики на обратный ход, чтобы приостановить вращение звездолета. Через полчаса небо приняло нормальный вид.
Пожалуй, это нельзя было назвать телом: в пространстве мчался плотный рой из нескольких десятков тысяч "ракеток"! "Ракетки" сновали внутри роя, а сам он то принимал форму шара, то вытягивался в эллипсоид. Изнутри роя исходило яркое переменное свечение. Была ритмическая связь между пульсациями свечения, изменениями формы роя и его движением. Похоже было, что эти вспышки-импульсы толкают рои вперед, растягивают его в эллипсоид. Потом "ракетки" снова перераспределялись в шар.
Астронавты собрались в кормовой обсерватории и молча наблюдали за приближением роя. С каждым импульсом он вырастал в размерах.
– Интересно, как они движутся?
– задумчиво проговорил Максим.
– Капитан, они догоняют нас!
– всегда молчаливый и сдержанный, Ло Вей казался встревоженным.
– Осталось десять-двенадцать тысяч километров. Не пора ли включить двигатели?
– Подождем еще.
– Новак смотрел в окуляр.
...Когда между "Фотоном" и роем осталось не более тысячи километров, свечение в центре роя прекратилось. Он стал невидим в космической пустоте. Сандро включил радиотелескоп: на экране его появился неподвижно висящий в пространстве шар "ракеток".
– Кажется, они не собираются нападать на нас, - облегченно вздохнул Ло.
– Разумеется! Они отлично могли бы сделать это на Странной. "Ракетки" намереваются лететь за нами в солнечную систему, вот что!
– Новак требовательно оглядел собравшихся.
– Что вы думаете по этому поводу?
– Вот здорово!
– Сандро был в восторге.
– Вот это будет исчерпывающая информация о кристаллической жизни! Вот, мол, наши соседи по космосу, дорогие земляне. Прилетели в гости, просим любить и жаловать.