Серебряный век (сборник)

Ахматова Анна Андреевна

«Мы встречались с тобой на закате…»

Мы встречались с тобой на закате,Ты веслом рассекала залив.Я любил твое белое платье,Утонченность мечты разлюбив.Были странны безмолвные встречи.Впереди – на песчаной косеЗагорались вечерние свечи.Кто-то думал о бледной красе.Приближений, сближений, сгоранийНе приемлет лазурная тишь…Мы встречались в вечернем тумане,Где у берега рябь и камыш.Ни тоски, ни любви, ни обиды,Всё померкло, прошло, отошло…Белый стан, голоса панихидыИ твое золотое весло.13 мая 1902

«Без Меня б твои сны улетали…»

Без Меня б твои сны улеталиВ безжеланно-туманную высь,Ты воспомни вечерние дали,В тихий терем, дитя, постучись.Я живу над зубчатой землею,Вечерею

в Моем терему.Приходи, Я тебя успокою,Милый, милый, тебя обниму.Отошла Я в снега без возврата,Но, холодные вихри крутя,На черте огневого закатаНачертала Я Имя, дитя…Август 1902

«Был вечер поздний и багровый…»

Был вечер поздний и багровый,Звезда-предвестница взошла.Над бездной плакал голос новый —Младенца Дева родила.На голос тонкий и протяжный,Как долгий визг веретена,Пошли в смятеньи старец важный,И царь, и отрок, и жена.И было знаменье и чудо:В невозмутимой тишинеСреди толпы возник ИудаВ холодной маске, на коне.Владыки, полные заботы,Послали весть во все концы,И на губах ИскариотаУлыбку видели гонцы.19 апреля – 28 сентября 1902

«Вхожу я в темные храмы…»

Вхожу я в темные храмы,Совершаю бедный обряд.Там жду я Прекрасной ДамыВ мерцаньи красных лампад.В тени у высокой колонныДрожу от скрипа дверей.А в лицо мне глядит, озаренный,Только образ, лишь сон о Ней.О, я привык к этим ризамВеличавой Вечной Жены!Высоко бегут по карнизамУлыбки, сказки и сны.О, Святая, как ласковы свечи,Как отрадны Твои черты!Мне не слышны ни вздохи, ни речи,Но я верю: Милая – Ты.25 октября 1902

«Мне страшно с Тобой встречаться…»

Мне страшно с Тобой встречаться.Страшнее Тебя не встречать.Я стал всему удивляться,На всем уловил печать.По улице ходят тени,Не пойму – живут, или спят.Прильнув к церковной ступени,Боюсь оглянуться назад.Кладут мне на плечи руки,Но я не помню имен.В ушах раздаются звукиНедавних больших похорон.А хмурое небо низко —Покрыло и самый храм.Я знаю: Ты здесь. Ты близко.Тебя здесь нет. Ты – там.5 ноября 1902

Незнакомка

По вечерам над ресторанамиГорячий воздух дик и глух,И правит окриками пьянымиВесенний и тлетворный дух.Вдали, над пылью переулочной,Над скукой загородных дач,Чуть золотится крендель булочной,И раздается детский плач.И каждый вечер, за шлагбаумами,Заламывая котелки,Среди канав гуляют с дамамиИспытанные остряки.Над озером скрипят уключины,И раздается женский визг,А в небе, ко всему приученный,Бессмысленно кривится диск.И каждый вечер друг единственныйВ моем стакане отраженИ влагой терпкой и таинственной,Как я, смирен и оглушен.А рядом у соседних столиковЛакеи сонные торчат,И пьяницы с глазами кроликов«In vino veritas!» [2] кричат.И каждый вечер, в час назначенный,(Иль это только снится мне?)Девичий стан, шелками схваченный,В туманном движется окне.И медленно, пройдя меж пьяными,Всегда без спутников, одна,Дыша духами и туманами,Она садится у окна.И веют древними поверьямиЕе упругие шелка,И шляпа с траурными перьями,И в кольцах узкая рука.И странной близостью закованный,Смотрю за темную вуаль,И вижу берег очарованныйИ очарованную даль.Глухие тайны мне поручены,Мне чье-то солнце вручено,И все души моей излучиныПронзило терпкое вино.И перья страуса склоненныеВ моем качаются мозгу,И очи синие бездонныеЦветут на дальнем берегу.В моей душе лежит сокровище,И ключ поручен только мне!Ты право, пьяное чудовище!Я знаю: истина в вине.24 апреля 1906

2

«Истина в вине!» (лат.).

Россия

Опять, как в годы золотые,Три стертых треплются

шлеи,И вязнут спицы росписныеВ расхлябанные колеи…Россия, нищая Россия,Мне избы серые твои,Твои мне песни ветровые —Как слезы первые любви!Тебя жалеть я не умеюИ крест свой бережно несу…Какому хочешь чародеюОтдай разбойную красу!Пускай заманит и обманет, —Не пропадешь, не сгинешь ты,И лишь забота затуманитТвои прекрасные черты…Ну что ж? Одной заботой боле —Одной слезой река шумней,А ты все та же – лес, да поле,Да плат узорный до бровей…И невозможное возможно,Дорога долгая легка,Когда блеснет в дали дорожнойМгновенный взор из-под платка,Когда звенит тоской острожнойГлухая песня ямщика!..1908

«Ночь, улица, фонарь, аптека…»

Ночь, улица, фонарь, аптека,Бессмысленный и тусклый свет.Живи еще хоть четверть века —Всё будет так. Исхода нет.Умрешь – начнешь опять сначалаИ повторится всё, как встарь:Ночь, ледяная рябь канала,Аптека, улица, фонарь.10 октября 1912

Скифы

Панмонголизм! Хоть имя дико,Но мне ласкает слух оно.Владимир Соловьев

Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами!Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы, С раскосыми и жадными очами!Для вас – века, для нас – единый час. Мы, как послушные холопы,Держали щит меж двух враждебных рас Монголов и Европы!Века, века ваш старый горн ковал И заглушал грома` лавины,И дикой сказкой был для вас провал И Лиссабона, и Мессины!Вы сотни лет глядели на Восток, Копя и плавя наши перлы,И вы, глумясь, считали только срок, Когда наставить пушек жерла!Вот – срок настал. Крылами бьет беда, И каждый день обиды множит,И день придет – не будет и следа От ваших Пестумов, быть может!О старый мир! Пока ты не погиб, Пока томишься мукой сладкой,Остановись, премудрый, как Эдип, Пред Сфинксом с древнею загадкой!Россия – Сфинкс! Ликуя и скорбя, И обливаясь черной кровью,Она глядит, глядит, глядит в тебя И с ненавистью, и с любовью!..Да, так любить, как любит наша кровь, Никто из вас давно не любит!Забыли вы, что в мире есть любовь, Которая и жжет, и губит!Мы любим всё – и жар холодных числ, И дар божественных видений,Нам внятно всё – и острый галльский смысл, И сумрачный германский гений…Мы помним всё – парижских улиц ад, И венецьянские прохлады,Лимонных рощ далекий аромат, И Кельна дымные громады…Мы любим плоть – и вкус ее, и цвет, И душный, смертный плоти запах…Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет В тяжелых, нежных наших лапах?Привыкли мы, хватая под уздцы Играющих коней ретивых,Ломать коням тяжелые крестцы И усмирять рабынь строптивых…Придите к нам! От ужасов войны Придите в мирные объятья!Пока не поздно – старый меч в ножны, Товарищи! Мы станем – братья!А если нет – нам нечего терять, И нам доступно вероломство!Века, века – вас будет проклинать Больное позднее потомство!Мы широко по дебрям и лесам Перед Европою пригожейРасступимся! Мы обернемся к вам Своею азиатской рожей!Идите все, идите на Урал! Мы очищаем место боюСтальных машин, где дышит интеграл, С монгольской дикою ордою!Но сами мы – отныне вам не щит, Отныне в бой не вступим сами,Мы поглядим, как смертный бой кипит, Своими узкими глазами.Не сдвинемся, когда свирепый гунн В карманах трупов будет шарить,Жечь города, и в церковь гнать табун, И мясо белых братьев жарить!..В последний раз – опомнись, старый мир! На братский пир труда и мира,В последний раз на светлый братский пир Сзывает варварская лира!30 января 1918

Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев)

(1880–1934)

Поэт, писатель, критик

Один

Посвящается Сергею Львовичу Кобылинскому

Окна запотели.На дворе луна.И стоишь без целиу окна.Ветер. Никнет, споря,ряд седых берез.Много было горя…Много слез…И встает невольноскучный ряд годин.Сердцу больно, больно…Я один.Декабрь 1900