Серенада любви

Дэн Барбара

– Здесь холодно. – Брюс потер ладони, чтобы согрелись. – Ага! – воскликнул он, заметив на круглом столике в центре комнаты хрустальный графин и бокалы. Он пересек комнату, чтобы плеснуть себе и Лидии по глоточку. – То, что доктор прописал.

Приняв из его рук бренди, Лидия отпила немного.

– Я чувствую себя здесь не в своей тарелке, – обронила она нерешительно, хотя была очень рада снова видеть мужа. – Я не так представляла себе твое возвращение домой.

– Сейчас только половина второго дня, Лидия. Мы можем отметить мое возвращение еще и вечером, – предложил он, снимая с нее пелерину.

Затем

его пальцы, слегка утратившие сноровку, начали расстегивать пуговички платья на ее спине.

Лидия с нетерпением приступила к поиску его застежек. Их первоначальная неторопливость вскоре переросла в лихорадку. К тому времени, когда Брюс достиг двадцать второй пуговки, он понял, что сыт по горло женской модой! И был готов вышвырнуть всю одежду в окно, включая пару кружевных панталон и шелковую сорочку. Но из уважения к любимой не сделал этого.

– О, Лидия! – Он опустился перед ней на колено, когда, тяжело дыша, она откинулась на кушетке. Его теплые руки заскользили по стройным икрам под шуршащей тканью. – Черт возьми, жена, где ты?

Лидия рассмеялась и сбросила нижнюю юбку, показав ему обольстительные бедра и круглые ягодицы.

– Раздень меня, Брюс, – прошептала она, чувствуя себя в чужом доме совершенной распутницей. – Только будь аккуратен! Помни, мне в этом же возвращаться.

В рекордное время Брюс освоил искусство раздевания женщины, чья страсть разгоралась до такой степени, что обжигала ему руки. В последнюю очередь он стащил с нее сорочку и запустил в дальний угол комнаты панталоны, лишь чудом не угодившие в чучело совы на книжном шкафу.

Снедаемая нетерпением оказать ему радушный прием, Лидия бросилась в его объятия.

Брюс принялся ласкать ее полные груди.

– Не спеши, Лидия, мы только пришли сюда, – рассмеялся он.

– Это ты только что пришел, Брюс, а я ждала тебя все это время. – Прижавшись к его груди, она принялась покрывать его лицо и шею страстными поцелуями. – Три долгих месяца, – добавила она задыхаясь.

Брюс уже видел этот ее взгляд. И бисеринки пота над ее пухлой верхней губой. Те крохи самообладания, которые он еще сохранял, покинули его. Встретившись губами в ненасытном поцелуе, они утонули в тумане гипнотических чар любви. Слившись в жарких объятиях, они знали, что обречены провести жизнь вместе, занимаясь любовью. Горячие нетерпеливые руки играли с ее кудрями. Лидия обольстительно прижималась к Брюсу, и оба сходили с ума от ожидания.

– Если ты сейчас же что-то не сделаешь, я закричу, – предупредила она и опрокинула его на спину.

Кушетка под тяжестью их тел жалобно скрипнула.

– Возьми меня немедленно, Брюс! – взмолилась Лидия.

– Милая, дай мне хотя бы раздеться, – воззвал он к ее здравомыслию.

Брюс встал, снимая с себя штаны, и, опустившись на кушетку, осторожно подмял под себя жену. Изогнувшись в поисках рая, Лидия тут же его обрела. Комната закружилась. Увлеченные вихрем неукротимой страсти, Лидия и Брюс двигались в одном ритме. Подхваченные могучей волной, они поднялись из морских глубин к заоблачным высям. Это было восхитительно, потрясающе, неповторимо.

Придя к финишу, Брюс издал крик.

Волны экстаза унесли Лидию далеко в море, а затем вернули на берег на

белом гребне пены.

Никогда еще Лидия не была так счастлива.

– Добро пожаловать домой, любимый! – Она вытерла пот с его лба.

– Да, жена, – отозвался он с улыбкой. – Война, которой, казалось, не будет конца, завершилась.

Пока остальные жители Нью-Лондона палили из пушек, танцевали на улицах и пили эль, Лидия и Брюс по-своему отмечали великий праздник.

Брюс вывесил белый флаг. Он оказался неспособным ко второму раунду, хотя жена и расхваливала его сексуальные способности. Он обнял Лидию и, как гигантский хищник, потащил к камину, перед которым завалился на толстый шерстяной ковер. Урча как котенок, Лидия положила голову ему на плечо.

Вдруг часы Троубриджей пробили четыре, вернув обоих к реальности.

Лидия подняла голову:

– Куда утекло время?

Она зевнула, слушая стук сердца мужа и тихое тиканье каминных часов. Налетев, словно шторм, ее подхватила и унесла с собой маленькая домашняя революция.

Брюс улыбнулся при виде того, во что они превратили когда-то опрятную гостиную. Одежда Лидии была разбросана повсюду, в то время как его собственная лежала в относительном порядке. Встав, он начал собирать ее вещи. Чулок – на люстре? Брюс посмотрел на жену.

– Так-так. Что за неряха! – подразнил он ее, снимая подвязки с фарфоровой куклы на горке с безделушками.

Лидия тоже поднялась. В янтарном свете огня ее кожа сияла в обрамлении бледного золота волос. Эту картину Брюс навеки сохранит в своем сердце.

– Лидия, Лидия, как же я люблю тебя!

С охапкой шелка и кружев в руках он опустился на колени у ее ног.

Лидия улыбнулась своему герою, вернувшему одежду, которую он срывал с нее в приливе страсти. «Ни один поэт, – думала она, – не смог бы описать те чувства, которые вызывает у меня этот мужчина».

Она погладила его по плечу. И когда Брюс, приподняв ее ножку, принялся натягивать чулок на стройную голень, у нее затуманился взор. Лидия запрокинула голову и приоткрыла губы.

Брюс без труда узнал красноречивые симптомы женщины, чей ненасытный аппетит вызывал у него восхищение.

– Ну-ну, Лидия, – простонал он. – Мы должны поторопиться, пока добрый доктор не пришел искать нас.

Лидия разочарованно надула губы и протянула к нему руки. Брюс поднялся, убежденный, что «нет» ее не устроит, и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Она вдруг рассмеялась глубоким грудным смехом, заливаясь, как школьница, захмелевшая от излишне выпитого вина из одуванчиков.

– Подай мне одежду, Брюс, я должна одеться.

К пяти часам Макгрегоры вернулись в ратушу, чтобы забрать своего беспокойного ребенка. Присоединившись к Харрисам за ужином, они покормили Изабеллу, а затем приняли участие в вечернем празднике.

Повсюду велись оживленные разговоры, подогреваемые выстрелами пробок шампанского и многочисленными тостами, произносимыми коммодором Декейтером и прочими знаменитостями Нью-Лондона. Лейтенант Шоу и другие вернувшиеся с войны герои флота галантно танцевали со всеми дамами, разделяя честь с присутствующими британскими офицерами. Лидия и Брюс тоже станцевали несколько танцев, пока Беа Троубридж развлекала Изабеллу.