Сёрфер. Вкус холода
Шрифт:
Я точно знаю, о чём сейчас вспомнил каждый из нас, но вместо того, чтобы перестать, продолжаю, хмуро уставившись на ложку. Я знаю – это неправильно, потому что он снова примет это за двусмысленный намёк. Я знаю, но ничего не могу с собой поделать.
– Оленька, пожалуйста, прекрати! – наконец, просит мой муж с уже явным раздражением.
***
Пока мы поднимаемся в гондоле канатной дороги до первой станции пересадки и второго уровня горнолыжного комплекса Роза Плато, я увлечённо разглядываю открывающиеся через стеклянные панорамные окна виды. Вниз «уплывает» длинный изгиб набережной, с протянувшимися вдоль
На маленькой площади рядом со станцией пересадки перед нами предстаёт живописная горная долина Олимпийской деревни. Выстроенные в едином швейцарском стиле бежево-коричневые с тёмно-серыми треугольными крышами домики отелей своей архитектурой и расцветкой гармонируют с природным пейзажем – за ними высятся серо-коричневые горные склоны с заснеженными вершинами. Как внизу в Розе Долине, так и здесь вся курортная инфраструктура выглядит очень ухоженно и стильно.
Запечатлеваю эти красоты на смартфон и делаю селфи в обнимку с Вадимом на фоне гор. Я не была в Швейцарии, но Вадим был. На моё восхищённое: «О боже! Как красиво! Это всё похоже на «маленькую Швейцарию?», – он согласно кивает головой и широко улыбается.
Тем временем Маша просит Кира сфотографировать её. Зная её фото манию то тут, то там, то в таком ракурсе, то в эдаком, я готовлюсь терпеливо ждать, пока она вынет из него душу своим позированием. Такое бывало раньше неоднократно. Он благосклонно делает несколько кадров и вроде бы совсем не обращает внимания на нашу пару, уютно пристроившуюся у деревянных перилл широкой лестницы, ведущей на нижнюю террасу.
Не выпуская меня из объятий после селфи, мой муж вглядывается в мои возбуждённо горящие от новых впечатлений глаза.
– Вот такое настроение мне нравится гораздо больше! Представляю твоё воодушевление, когда мы поднимемся на самый верх, и поедем по Явору!
– На самом деле я волнуюсь, как у меня получится. Эта трасса такая длинная и извилистая, судя по карте!
– Ты справишься, и я буду рядом. Так что, всё будет хорошо, Оленька, – не переживай!
Вадим склоняется к моему лицу, нежно целует в губы, а меня удивляет такое открытое проявление эмоций на людях – обычно мой муж сдержан в этом.
Слышу, как сразу же после поцелуя, нордический славянин не терпящим возражений тоном грубо сворачивает фотосессию, возвращая Беляевой телефон со словами: «Разве я похож на тех баранов, которые часами фотографируют своих куриц то «у слона», то «под слоном»? Нет? Тогда поехали дальше!» Вадим удивлённо поднимает брови, глядя, как он, подхватив чехол со сноубордом, и не дожидаясь нас, идёт в направлении посадки на канатку. Мы с Беляевой переглядываемся. Я жду от неё изысканной колкости в ответ, и не напрасно. Ему в спину несётся: «Мне нравится твоя крутая хамоватая манера общения с девушками! Только не увлекайся – ты в цивилизованном обществе, а не в пещере».
***
Поднявшись по канатке участка «Заповедный лес» выше до следующей станции пересадки, и ещё выше по «Кавказскому экспрессу», мы, наконец, достигаем верхней конечной станции Розы Пик на высоте две тысячи триста двадцать метров
У начала трассы Явор оживлённо. Лыжники и сноубордисты стартуют один за другим.
Наша четверка выглядит вместе пёстро, но стильно. У каждого свои сочетания цветов одежды для катания. На мне фиолетовые шлем и ботинки, коралловый сноубордический костюм. Моя доска серая с чёрным рисунком. У Вадима ярко жёлтая куртка, тёмно-зелёные штаны, серые шлем и ботинки, а доска чёрная с зелёно-желтым абстрактным орнаментом. Лыжи и костюм Маши нескольких оттенков бирюзы, тёмно-коричневые шлем и ботинки.
И только одежда Кира вся опять в основном чёрная. Лишь красные полоски на рукавах куртки и коленях штанов, а также красная оправа маски и оранжевые линзы контрастно разбавляют эту черноту. Он только что расчехлил свою доску, убрав чехол в рюкзак.
– Ого! Какой красивый борд! Дорогой?
Мы трое оборачиваемся на Машино восклицание, обращая внимание на его доску. На чёрном фоне с противоположных концов зеркально красуются два огромных, тонко выписанных из бордовых контуров роз, стилизованных черепа. На чёрном «скользяке» так же зеркально расположен витиеватый растительный орнамент.
– Не из дешёвых, но точную стоимость не знаю. Я выиграл его в бильярд, в свой прошлый заезд сюда у одного заядлого фрирайдера. Да, дизайн интересный, но мне главное, что он жёсткий, подходит для агрессивного скоростного катания. – небрежно отвечает Кир, быстро встегиваясь своими ботинками, больше похожими на лыжные, стоя в крепления, которые я раньше не видела у сноубордистов.
– Вы поняли? Никогда не играйте с ним в бильярд на ставки, друзья мои! – смеётся Беляева.
– Своевременное замечание! – фыркаю я, усаживаясь на снег и затягивая крепления на своих ботинках, – Но дизайн действительно очень интересный! А что за крепы?
– Это система «степ-ин». Позволяет легко пристегивать и отстегивать доску, не отсиживая задницу на снегу. Для них используются более жёсткие ботинки. Видишь, как у меня? За счёт жёсткости они очень точно выполняют все команды и рассчитаны на катание на большой скорости.
– А в них снег не забивается?
– Забивается. В этом их минус и некоторое неудобство, приходится периодически вычищать, чтобы снег не смерзался. Но если не фрирайдить, а кататься по трассам, тогда нормально.
– А ты фрирайдишь?
– Когда компания позволяет, да. На фрирайде30 с тем парнем, у которого выиграл этот борд и познакомился тут в прошлый раз.
– В этот раз тоже будешь?
– А кто-то из вас составит мне компанию? – неожиданно отвечает вопросом на вопрос Кир.
Я не сразу улавливаю его суть и, видя замешательство на моём лице, он поясняет.
– Фрирайд – это не игрушки. Катают обычно командой опытных райдеров, умеющих оценить рельеф и состояние снега. На новой местности – обязательно с гидом. И у каждого противолавинное оборудование и бипер – специальный маячок, на случай если придётся его искать.