Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока
Шрифт:
Все приключения начались в самый последний момент. За сутки до концерта неожиданно выяснилось, что всю байкерскую технику задержали на таможне.
«Разрешение на ввоз аппаратуры оказалось утеряно, и никто из чиновников не хочет ни за что отвечать», — в ярости поведал прессе за полчаса до начала мероприятия Дэйв Мэйсон. И, пока американские музыканты в дикой спешке подключали инструменты, дотошный директор «Поп-механики» Леша Ершов выяснил, что звук на площадке выставлен исключительно под группу Traffic. Саундчек оркестра Курёхина волновал организаторов в последнюю очередь.
«Как-нибудь
«Нас тогда здорово подставили, — вспоминает Дмитрий Месхиев. — Мы собрали для выступления кучу гитаристов, а им предложили втыкаться в одну колонку. Любовь организаторов к Америке и к Дэйву Мэйсону сделала его на этом концерте главным».
Узнав о такой вселенской лаже, Курёхин прервал репетицию и, собрав вокруг себя музыкантов, толкнул пламенную речь. «Значит, так, — сказал Сергей, оглядывая притихшие лица друзей. — Концерта «Поп-механики» сегодня не будет. Поэтому мы очень тихо, огородами, малыми группами разбегаемся в разные стороны. Я домой не поеду, чтобы Собчак меня там не нашел. Сам я исчезаю в лесу».
«Капитана увезли куда-то на машине, — с грустной улыбкой вспоминает про этот вечерок Слава Бутусов. — Мы же разошлись мелкими группами и потом где-то воссоединились».
На следующий день, абсолютно не разобравшись в деталях, питерская пресса дружно осудила дезертирство Курёхина. На-гора была выдана целая россыпь взаимоисключающих версий и заголовков: «Кто обидел верблюда», «Миражи “Свободного пробега”», «Бойтесь конфет в ярких обертках!» Вдобавок ко всему директор зоопарка выступил с пламенной речью, в которой предложил зрителям сдавать билеты в кассы.
«Дождутся ли животные помощи? — сотрясала воздух газета «Смена». — Исполнит ли свои обещания, данные зверям из зоопарка, Сергей Курёхин?»
Понимая всю вопиющую несправедливость произошедшего бардака, Капитан счел разумным промолчать. Зато Гребенщиков молчать не стал и заявил в интервью:
«Последнее время мы находимся с Петербургом на разных полюсах. Если смотреть на карту России, Петербург — как язва, где сосредоточено всё темное, страшное и тяжелое. Город очень старинной магии не очень хорошего пошиба. И мы сейчас находимся с ним на разных концах качелей».
После чего лидер «Аквариума» и идеолог «Поп-механики» оказались на несколько месяцев для всего мира «вне зоны доступа». У них появились дела государственной важности, поскольку их приятель и кинорежиссер Сергей Дебижев нашел инвесторов на съемки фильма с рабочим названием «“Аквариум”: мифы и реальность». Степень свободы здесь была максимальная — никаких кастингов, никаких худсоветов, никаких Ленфильмов. Это было началом каких-то новых, неведомых приключений.
Два капитана II
Шварц был репрессирован в 1937 году и практически расстрелян. Сергей Курёхин
Как свидетельствует история, как-то раз Сергей Дебижев пригласил на свой день рождения Курёхина,
«Медленно съезжала крыша сарая, откуда-то поднимался телескоп, и на Луне были видны отдельные камни, — вспоминает Сергей Дебижев. — И Курёхин вместе с Африкой на звездной территории этого планетария начали разыгрывать просто мощнейшие телеги».
Капитан настолько впечатлил Дебижева буйством своей фантазии, что исторические хроники стали занимать в голове у режиссера всё меньше места, а курёхинские психоделики — всё больше. И пока Гребенщиков колесил по стране с концертами в поддержку «Русского альбома», в штаб-квартире у Дебижева зарождался новый питерский кинематограф. Возглавлял это прогрессивное движение временно свободный от обязательств перед обществом Сергей Анатольевич Курёхин.
С утра до вечера и с вечера до утра Курёхин вместе с женой Настей и Дебижев с супругой Зиной Сотиной проговаривали нюансы будущего киношедевра.
«Капитан нашел кусок ватмана, и мы постелили его на стол, — вспоминает Сотина. — Нарисовав круг, Сергей стал проводить из центра лучи. И во все сектора записывал мысли, которые говорил каждый из нас. И этот набор идей о всемирном геополитическом заговоре стал крутиться, как юла. И пока мы всё записывали, в голове рождалось что-то важное. Практически это и был сценарий фильма “Два капитана II”».
В те месяцы Маэстро вместе с Дебижевым просматривали километры архивной кинохроники. Обложившись историческими книжками, выдергивали фразы, на основе которых для военно-революционного фильма строился закадровый текст. К слову сказать, достаточно странный. Частично мифический, частично стебный, частично предвестнический, предвосхищавший, к примеру, боевые действия в Боснии и Герцеговине.
«Именно тогда у Курёхина начались все эти мышления с континентами и склонение над картами, — считает Дебижев. — И исследования причинно-следственных связей в истории. Мол, что-то могло быть так, а что-то могло быть совершенно по-другому. И никому не известно, а как же всё было на самом деле. Искусство так и устроено, что ты не всегда отдаешь себе отчет, где реальность, а где вымысел».
Съемки фильма-мистификации «Два капитана II» проходили, в частности, в стенах Петропавловской крепости и на палубе крейсера «Аврора». Присутствовавший там фотограф Андрей «Вилли» Усов вспоминает, что «все просто дурку дурили». Курёхина и Гребенщикова нарядили в форму вице-адмиралов и сказали: «Мотор!»
«Как только появлялся кто-то третий, Боб и Серега включали какой-то театр, и у них начиналась работа на публику, — считает «Вилли» Усов. — Когда ты с каждым из них общаешься один на один — это так замечательно, нежно, приятно и по-человечески просто. И меня это всегда ужасно раздражало: как только появляется третье лицо — всё! Человека не узнать!»