Серия "Афган. Чечня. Локальные войны-3". Компиляция. Книги 1-28

Коллектив авторов

— Вот, вроде верные данные, подумай сам, если что, я подпишу.

* * *

Я капитан и меня инструктируют. Мне напоминают, как правильно держать оружие. Мне напоминают, что за каждым разведчиком надо смотреть, ибо солдат — такое существо, что куда не целуй... Но я радуюсь, ей Богу, радуюсь. Ибо я всего-навсего посредник. А командиром группы идет сержант. А задач куча. А командир группы, где тринадцать бойцов с оружием, просто сержант, я — посредник. Сержанту даже подсказывать не надо. Ему достаточно пару слов сказать. Он все налету схватывает. У него в группе идут все его годки. Сержанта слушают. А я его не инструктирую, я молча иду

в «ядре». Лишь при переходе условной «границы» подсказываю, что нас могут прослушивать по радио. Сержант чешет репу, и в первый раз спрашивает, что делать. Я ему сказал одно лишь слово. «Радиоигра». Этого хватает. В эфире безумный радиоспектакль. Нас бегут ловить метров на двести куда-то в лево. Группа переходит условную границу не торопясь и спокойно скрывается среди дальневосточных сопок.

* * *

Я капитан и снова инструктируюсь, однако не слушаю ни хрена, ибо слушать пьяных — бесполезное занятие, толку от этого никакого. Здрасти, приехали меня отправляют в Чечню, а там… Может быть пустить скупую мужскую скупую слезу?

* * *

Товарищ майор может инструктировать долго, особенно я. Командиру группы приходится рассказывать, где лучше не отсвечивать, где лучше повернуть, где остановиться, где связь качать. Совсем забыл, мне же тоже инструктироваться. Ладно, обойдемся звонком. Готовы? Вперед!

* * *

Меня вызвали на инструктаж. Я — майор, а кругом генералы и полковники, но… в основном говорю я. На меня наорали. Вроде бы сравняли с землей. А в конце повторили всё тоже самое, что говорил. О Боже, как не хватает звезд на погонах!

* * *

Как меня инструктируют. Минут сорок уже талдычат, к нам приедет наверняка министр, а может и не приедет, но на всякий… Я подполковник, слушатель академии. В моих руках метла я иду на территорию. Надо промести…

НОВЫЕ ИНФОРМАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ И ПОКАЗАТЕЛЬНЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ

В связи с бурным развитием технического прогресса и не менее бурным, но весьма затяжным, реформированием наших доблестных Вооруженных сил, в армейской среде начали появляться компьютеры, (в основном используемые в качестве печатных машинок) и еще в большем количестве офицеры-выпускники ВУЗов (они же двухгодичники-двухгадюшники) тоже в основном используемые в штабах в качестве принеси-подай, напечатай что-нибудь, «не мешайся под ногами» и «что ты натворил, дебил!».

В одной доблестной бригаде спецназ, борющейся то ли за право называться спецназом, то ли за право называться бригадой, вышеперечисленные компоненты присутствовали в полной мере. Но однажды на КПП появился совершенно не вписывающийся в окружающую суровую действительность индивидуум. Это был молодой человек, по всем признакам мужского пола. Хотя дежурный по КПП сперва принял его за девицу, прибывшую повидать какого-нибудь солдатика и одарить своего возлюбленного или домашними пирожками или не менее домашней венерической болезнью. Так как на инструктаже суточного наряда заместитель Начальника Штаба бригады весьма доходчиво объяснил: «Ы, мля-я-я, Петренко, не посмотрю, шо ты уже контрабас! Не дай Бог, какие прошмандовки на КПП ошиваться будут, сгною в кочегарке!».

По этому сержант Петренко, увидев непонятное длинноволосое существо с сережками в ушах и закатанных до колен джинсах, не долго думая, рявкнул:

— А ну, мля, марш отсюдова, день посещений в субботу!

Человеческое существо подпрыгнуло на месте и обматерило сержанта грубым мужским басом. Сержант, решив что на КПП напали трансвеститы, вызвал подмогу в лице своего

помощника и, прикрыв тылы на всякий случай (да мало ли, что вдруг это непонятное существо любитель мужественных сержантских задниц?), ринулся в атаку. Атака захлебнулась, когда неизвестный предъявил кучу документов, в том числе и предписание на прохождение службы в данной части. Неизвестного в списки вражеских шпионов зачислять не стали, прозвонили в штаб и очень скоро, часа через три, все-таки сумели выйти на начальника строевой части и сообщить о новом офицере, страстно желающем проходить службу. Моложавый майор начальник строевой горестно вздохнул и попросил провести к нему вновь прибывшего. Процедура оформления долго времени не заняла, и гражданский человек, внезапно ощутивший себя лейтенантом, был представлен командиру бригады. Комбригу при виде длинноволосого и с вытаращенными глазами подчиненного стало жутко весело, и он с шутками и прибаутками, «нахваливая и воспевая оды» окружникам-кадровикам впал в ступор и горестно махнул рукой.

Лейтенанта-двухгодичника поселили в офицерском общежитии в комнату с двумя «кадровыми» лейтенантами, тоже недавно прибывшими в часть. Выпускники Рязанского и Новосибирского училищ благосклонно приняли появление нового соседа и принялись приводить «пиджака» к «нормальному бою». Паренек был обстрижен наголо, кольца-сережки вынуты из ушей и еще из всяких там мест. Процесс подшивания подворотничков был им усвоен на отлично с плюсом, хотя и вызвал некоторые затруднения, особенно при подшивании зимнего бушлата. Ботинки с высоким берцем привели его в полнейший восторг, жаль, что вместо крутой банданы с черепами на голову напялили бесформенную камуфлированную кепку. Однако паренек оказался ухватистым и, подсмотрев некоторые секреты у своих «кадровых» друзей, с помощью проволоки и утюга привел кепчонку в более-менее сносный вид. Наличие военной кафедры в институте, выпустившем лейтенанта-двухгодичника, свидетельствовало о том, что данный товарищ был полным профаном в военном деле, особенно в строевой подготовке.

Лейтенанты объяснили, кому надо отдавать воинское приветствие, а кому и замечание надо сделать за неотдание оного. При чем лейтенанты чуть-чуть покривив душой, внесли небольшое изменение в устном изложении «Строевого Устава» и новенький лейтенант недели две отдавал воинское приветствие своим соседям по комнате, переходя на строевой шаг и звонко во весь голос приветствуя друзей. Потом, конечно, он обтерся и перестал удивлять окружающий люд криками типа «Здра Жела, т-щ лейтенант СПЕЦНАЗА!».

Соответственно, лейтенанты потренировали своего подопечного в проставлении за должность, за подъёмные, за получение первой зарплаты и многое другое. В результате вновь прибывший через месяц стал в доску своим, перестал спрашивать в «чипке» гамбургеры и «Колу», организм его, привыкший за годы студенческой жизни к пиву, перестроился на более крепкие напитки. Теперь молодой лейтенант вальяжно фланировал по части, спокойно заваливал порученные задачи, очень толково объяснял причину неудач и громко рыкал на военнослужащих по призыву «Кудда-а-а пре-ешь, абезьян?!»

Лейтенант прошел курс обучения, «смело и мужественно» совершил прыжок из вертолета, после приземления получил по заднице запаской, получил разрешение от своих соседей на ношение тельняшки и берета. На стрельбах увлеченно пострелял по мишеням и громогласно заявил после: «Халф-Лайф — отстой!». Все у молодого лейтенанта нормализовалось, остались некоторые пагубные привычки типа интернета и сетевых игрушек, которые, однако, несению службы не мешали. Еще бы совсем немного, и он стал бы военным — обыкновенным, однако по воле случая, шествуя по штабу с кучей каких-то документов, наткнулся на командира. Лейтенант знал, что при встрече с начальством лучше всего сделать тупое лицо и как можно быстрее сбежать. Выполнить он успел только процедуры с лицом. Комбриг, увидев «пиджака», ощерился и хотел за что-нибудь «отлюбить» бедолагу. Однако почему-то передумал.