Серийные убийцы
Шрифт:
Погибший мальчик был добрым, симпатичным, коммуникабельным. В школе о нем говорили только хорошо. Кто же мог желать его смерти?
Ответ на этот вопрос сыщики получили через два месяца, когда в той же части Москвы серьезное ножевое ранение получил другой мальчик – двенадцатилетний Дима М. Обстоятельства преступления схожи. Дима возвращался домой. Когда зашел в подъезд, на него набросился незнакомый парень, на бегу ударил ножом в грудь и тут же скрылся.
Оперативники МУРа высказали предположение о появлении в городе очередного агрессивного психопата. Слишком необъяснимыми казались нападения. Преступник действовал явно не из корыстных побуждений – три и шесть тысяч,
Предварительные выводы оперативников получили основательное подтверждение еще через два месяца. Очередное нападение в лифте. Одиннадцатилетний школьник получил удар ножом в грудь.
По инициативе сыщиков МУРа уголовные дела по фактам нанесения ножевых ранений были объединены и взяты на особый контроль. Оперативники занялись обычной для подобных ситуаций работой, малоинтересной, но очень необходимой: перебрали картотеку со сведениями о склонных к таким преступлениям людях, проверили всех, стоящих на учете в психдиспансерах, дали задание негласным сотрудникам. Сыщики из отделения Эдуарда Лоапатика, которые обобщали и анализировали всю поступающую информацию, обошли десятки школ, колледжей, профтехучилищ, учреждений и организаций, показывая созданный по описаниям потерпевших и свидетелей фоторобот подозреваемого.
Информация о поисках, вероятно, дошла до самого садиста. Почувствовав опасность, он почти на полтора года прекратил свои деяния. Вычислить и задержать его в тот момент оперативникам не удалось, но напугав, они сохранили жизни и здоровье десяткам потенциальных жертв.
Хищник вылез из подполья в мае 1995 года. То ли у него изменился характер, то ли подействовало долгое вынужденное «затворничество», но с начала лета беспричинные нападения на подростков фиксировались в милицейских сводках по два-три раза в месяц. А в сентябре психопат совершает второе убийство. В подъезде дома N 2 по Погонному проезду он наносит смертельное ножевое ранение четырнадцатилетнему школьнику.
Через неделю, 18 сентября, как будто осмелев от безнаказанности, он трижды за день нападает на детей, режет их и отбирает ничтожные мальчишечьи сбережения – шесть и две тысячи. Похождения маньяка прекратились в тот же день. Когда, сжимая в кармане нож, он разгуливал в поисках очередной жертвы около станции метро «Красносельекая», его, по счастливой случайности, опознал последний из порезанных подростков.
Родственники (мать и старший брат) везли раненого мальчика в ближайший травмпункт. Вдруг смотревший в окно ребенок вздрогнул и, указав на идущего по улице парня в вязаной шапочке и спортивной куртке, закричал на весь салон: «Это он, он ударил меня ножом!». Брат мальчика без раздумий бросился за опознанным преступником. Тот скрыться не успел. Тем временем мать раненого ребенка поймала такси. Маньяка доставили в ближайшее отделение милиции за счет потерпевших – с ветерком и комфортом…
Приехали сыщики МУРа и взглянули на подозреваемого – фоторобот будто бы срисовывался с садиста. После объяснения причин задержания, он не смог скрыть растерянности и волнения – побледнел, лицо покрылось испариной, руки задрожали. Уже через час преступник, оказавшийся студентом второго курса престижного столичного технического института, начал давать первые показания.
Зотов (подлинную фамилию до суда мы не называем), как он пояснил сыщикам, не имел никаких сексуальных намерений в отношении жертв. Чем же определялся
Восемнадцатилетний студент вовсе не был обделен судьбой, рос в нормальной, вполне состоятельной семье. Родители о нем заботились, одевали не хуже сверстников, помогли поступить в вуз. Не было в его жизни никаких трагедий, душевных или физических травм никто ему не наносил…
Правда, сам он так не считает. По утверждению садиста, его природные данные – толстый, неуклюжий – оказались причиной постоянных насмешек и издевательств со стороны товарищей и даже малознакомых людей. С детства над ним подшучивали, дразнили «боровом» и «уродом». Это и сделало его закомплексованным, обиженным на весь свет, и в итоге – агрессивным. Не правда ли, убедительное объяснение двум убийствам и бесчисленным нападениям на ни в чем не повинных подростков?
Особо стоит упомянуть чистосердечное признание этого озлобленного и мстительного зверька. Вот какими словами он передает собственные ощущения:
«Во мне что-то „выключалось“. Контроль что ли. Я шел за ним… Ну как дикая собака идет за куском мяса. Хотел только одного – отомстить этому подростку. На остальное не обращал внимания».
Звериные повадки маньяка отметил Игорь Губанов, возглавляющий в МУРе самый тяжелый «убойный» отдел. Понравившегося ребенка садист преследовал, как хищник. Шел по следу, если нужно – забегал вперед, наклонялся, якобы завязывал шнурок на ботинке, а сам поворачивал голову и заглядывал в лицо будущей жертве, уже представляя растерянность и страх, которые через минуту появятся в глазах спокойного, ничего не подозревающего мальчика. Если ребенок имел спортивную фигуру, привлекательную внешность, был чисто и добротно одет, он сразу становился «интересен» садисту. Ради мгновений, когда благополучный мальчик будет корчиться у его ног, Зотов и шел на преступления.
В умении выследить жертву он достиг прямо-таки удивительных успехов. И здесь снова напрашивается сравнение со зверем. Иногда он забегал в подъезд, опережая мальчика, бросался ему навстречу и с размаху вонзал нож. Как же Зотов узнавал нужный дом, почему безошибочно выбирал тот самый подъезд? Вот как он говорит о своих ощущениях:
«Преследуя человека, через пятьдесять минут начинаешь его чувствовать. Стоит только присмотреться: каким образом он обходит препятствия, куда поворачивает голову, как двигается в толпе… И уже легче догадаться, куда он направиться в следующую минуту».
Тринадцать нападений, два убийства… Но Игорь Губанов предполагает, что маньяк совершил гораздо больше преступлений. Просто не каждый раз потерпевшие обращались в милицию, да и в отделениях без особой охоты брались регистрировать заведено бесперспективные и труднораскрываемые дела. В этой истории много непонятного. Отрадно лишь то, что психопата остановили в начале пути. Легко вообразить, в какого матерого хищника мог бы со временем превратиться садист, лечащий свирепые комплексы кровью жертв.
Криминалисты считают, что с годами Зотов мог бы стать новым Чикатило. Впрочем поставлена ли точка в его биографии? Этот вопрос остается открытым. Учитывая, что медики признали Зотова невменяемым, вполне возможен вариант его выхода на свободу после интенсивного лечения в закрытой спецбольнице. За примером далеко ходить не надо. Джумагалиев, зарезавший семерых женщин (и не только зарезавший, но и «вкусивший»), после лечения оказался на свободе, причем физически крепким и здравомыслящим человеком.