Сероглазый ангел
Шрифт:
— Верное решение, варвар. Это вредно для твоего жалкого здоровья! — этот голос он узнал не оборачиваясь.
Гай пересёк комнату в пару шагов, и в барона полетел ворох белья, пахнущий свежестью, как летнее утро. Бесцеремонно разглядывая хозяина, телохранитель со спокойной полуулыбкой заметил:
— Годы не пощадили тебя!
Два воина смерили друг друга горящими взглядами. Райан возвышался над усевшимся на краю кровати Гаем. Он казался гигантом, стоя возле него, с яростным выражением лица, с тёмной, почти чёрной спутанной шевелюрой. Вид у него
— Варвар, как есть… — молодой человек вовремя прикусил язык, заставляя себя умолкнуть, пока не поздно.
Проклятый характер!
— Рад видеть тебя, — сказал Райан немного погодя.
Он поднял с пола новую рубашку, стряхнул её и одел, закатывая рукава. Гай посмотрел на него с таким видом, словно сомневался, в своём ли барон уме. Пожав губы, вассал выпалил очередную колкость, не желая поощрять любезность хозяина.
— Чувство вины гложет тебя? — в голосе белокурого воина звучала усмешка.
Искры, вспыхнувшие в его глазах, говорили, что Гай снова забавлялся замешательством барона, который уже через мгновение был спокоен и холоден, словно дразня его.
— Кто осаждал эти стены? — только и спросил Райан, продолжая разглядывать Гая.
— Естественно, нормандские захватчики нам не угрожали. Они не посмели бы идти против короля. Чего нельзя было сказать о мятежниках, оправдано посчитавших нас предателями. Надо отдать должное дядюшке Ральфу, о слухах он хорошо позаботился! — пробормотал с отвращением вассал, — нас обходили стороной как прокажённых, и нападали, как на нормандских прихвостней! У нас не было спокойной жизни, варвар. У нас была своя война…
Внешне Райан никак не отреагировал на эту порцию новостей. Несколько долгих минут протекли в молчании. Гай перевёл взгляд на него. Но по выражению лица нормандца нельзя было понять, что тот думает. Это бесило…
Он пахнул розами… аромат был слабым, но барон явственно ощущал его. Этот факт отвлёк его, заставив припомнить историю с розовым мылом. Этот малый тоже нисколько не изменился. Время застыло над этим домом.
— Пару часов назад отбыл твой дружок! Надо отметить, под стать тебе, — Гай в упор смотрел на Райана.
— О каком друге ты говоришь, чёрт возьми? Вейн покинул замок?
— Этот проходимец так просто не уберётся! Я говорю о бароне Хьюберте! В следующий раз, я вместо приветствия воткну кинжал ему в горло! Клянусь! — воскликнул воин.
— Кто?! — барон остановился, пытаясь вновь обрести самообладание.
Но стоило ему начать говорить, как гнев, тщательно загоняемый вглубь, прорвался наружу, и не в его власти было скрыть ярость, зазвучавшую в охрипшем голосе.
— Говорю же, он назвался Хьюбертом, рыжий чёрт! — повторил вассал.
— Он прошёл через ворота? Отвечай немедля!! — проревел Райан, едва не
— Не ангелы же его перенесли через крепостную стену, варвар! Конечно же, он проехал через ворота! Вижу, дружба ваша не так уж крепка, или он… — молодой человек едва не выдал себя, заявив нормандцу, что знает об объявленном Вильгельмом состязании.
— Он не к тебе приезжал! Ему нужна была Даниэль? — Гаю не нужен был его ответ.
По лицу барона он понял, что был прав. Значит, рыжий нормандец тоже участвовал в этой проклятой затее! В следующий раз, он вернётся за своею смертью!
— Кто его впустил? — спросил Райан.
Он тяжело задышал, лоб его покрылся испариной. Барон упёрся кулаком в стену, заставляя себя мыслить трезво. Голова раскалывалась на части.
— Твой недалёкий дружок. Мне убить его? — голос Гая звучал подчёркнуто небрежно.
— Нет, я сам его убью… Вейн! Проклятье!!! Вейн!!!!
Глава 22
Он не одолел ступеней. Они одолели его. Райан устало опустился посреди лестницы, унимая головокружение. По дому плыл запах готовящейся еды, и у него свело живот.
— Когда ты ел в последний раз, варвар?! — сапоги Гая остановились рядом с ним на широкой ступени.
— Беспокоишься обо мне? — барон глянул на лестницу, она плавала в его глазах, заставляя желудок сжиматься от спазмов, благо он был пуст.
Его спас только дикий голод. Гай не ответил, он сел рядом с ним, в упор разглядывая. Какие мысли копошились у него в голове, оставалось только гадать. Райан терпел некоторое время, где-то глубоко в душе уверенный, что у молодого человека были все основания ненавидеть его, но этого оказалось не достаточно.
— Ну что ещё?! — барон рявкнул на весь дом, повернув к нему тёмную голову.
Глаза Гая расширились, словно он, задумавшись, и не подозревал, что продолжал глазеть на хозяина. Он отпрянул, быстро поднялся и сбежал по ступеням вниз. Понимая, что не мог, просто взять и исчезнуть, Гай остановился, и заставил себя развернуться.
— От тебя разит, как от бродячего пса!
— Зато ты благоухаешь, как девица на выданье, — в низком хриплом голосе барона прозвучала насмешка.
В руках вспыхнувшего телохранителя немедленно оказался любимый кинжал. Райан, не прекращая усмехаться, опустил взгляд на оружие.
— Я же говорил тебе, доставай оружие, только тогда, когда намерен использовать его!
Лезвие сверкнуло в полёте, воткнувшись в перила рядом с бароном. Он и головой не повёл, пристально глядя в голубые глаза воина. Тот дышал, словно загнанная лошадь, в ужасе осознавая, что только что сотворил. Но стоило ему услышать слова нормандца, как реакция последовала машинально.
— Здесь и сейчас, ты принимаешь меня своим господином, Гай? — барон поднялся.
— Ты сам-то осознаёшь значение своих слов, нормандец?! — Гай зло пнул ни в чём не повинный кувшин с цветами, который разлетелся на куски, разливая по полу воду.