Серп и молот против самурайского меча
Шрифт:
В докладе Лиги от 4 сентября 1932 г. содержался вывод, что Япония имела план «нападения», т. е. нападения в Маньчжурии. В отличие от китайцев, японцев обвиняли в незаконных действиях в зоне ЮМЖД как предпосылке вооруженного конфликта и поэтому рекомендовали не признавать Маньчжоу-го, что подтвердила 23 февраля 1933 г. сессия Лиги Наций, а затем и США, создав консультативный комитет по контрмерам, в состав которого СССР войти отказался. В результате этих действий Япония 27 марта 1933 г. вышла из организации.
В феврале 1932 г. СССР не только фактически, но и официально в нарушение советско-китайского соглашения 1924 г. предоставил Японии разрешение на транспортировку ее войск и военных грузов по КВЖД, в марте и сентябре советские представители заключили с Токио соглашение на поставку соответственно в Маньчжоу-го
Несмотря на эти шаги советской стороны, Япония не ослабляла своих усилий по укреплению позиций в Северной Маньчжурии, значение которой как военного плацдарма на Азиатском континенте для развязывания большой войны после поражения японских войск в районе Шанхая значительно возросло [88] .
88
Чубаров В.В. Военные конфликты в Китае и позиция СССР/ /Советская внешняя политика. 1917—1945. Поиски новых подходов. М., 1992. С. 120-122.
В этих условиях Советский Союз во втором полугодии 1932 г. [89] также ужесточил свою позицию по вопросу о влиянии в этом районе Маньчжурии. Пользуясь недовольством местных китайских милитаристов (генералов Ма Чжанша, Су Бинвэнь, Ли Ду, Тин Чао и др.) по поводу усиления контроля со стороны Японии, советские власти стали нелегально оказывать им поддержку в организации антияпонских восстаний, наиболее крупные из которых были легко подавлены японскими военными.
89
Там же. С. 123.
Квантунская армия провела около 1850 успешных карательных экспедиций против повстанцев [90] , часть которых в результате подавления их выступлений оказывались на советской территории (зимой 1932—33 гг. их численность достигла более 20 тыс.) При этом требования японской стороны об их выдаче под разными предлогами советские власти неизменно отклоняли [91] , продолжая оказывать помощь в приграничных районах мелким партизанским отрядам китайцев, общая численность которых в Маньчжурии в этот период достигала 100 тыс. [92]
90
Федоров Н. Героическая борьба маньчжурских партизан. М., 1937. С. 130-133.
91
Документы внешней политики СССР. Т. 14. С. 497—498.
92
Сунь Цзэ. Партизанская борьба в Маньчжурии. М., 1939. С. 12-13.
4. МЕРОПРИЯТИЯ СССР ПО УКРЕПЛЕНИЮ БЕЗОПАСНОСТИ (1931—1936)
Не полагаясь на серьезный успех в обеспечении своей безопасности на Дальнем Востоке за счет Японии, Советский Союз сразу же после вторжения ее войск в Маньчжурию сделал главный упор в данном вопросе на военном строительстве в этом регионе.
Сведения об усилении Особой Дальневосточной армии стали известны японской стороне уже в ноябре 1931 г., когда свежие советские воинские контингенты появились на конечных пунктах КВЖД в Забайкалье и Приморье. Одновременно с этим было продлено на один год пребывание в составе Особой Дальневосточной армии солдат красноармейцев и командиров и офицеров сверхсрочной службы. Была создана также Приморская группа советских войск, и в городах Владивосток, Уссурийск и некоторых других многие жилые дома стали перестраиваться в казармы. Вместе с тем «для обеспечения безопасности» в городах советского Дальнего Востока стали проводиться превентивные аресты нежелательных, с точки зрения советской власти, элементов. Так, по данным японской стороны, только за две недели января 1932 г. во Владивостоке было арестовано около 400 человек [93] .
93
Хаяси
Как заявил 8 февраля 1932 г. советский представитель на Международной конференции по разоружению в Женеве, в полосе границы СССР с Маньчжурией для отражения «агрессии со стороны белогвардейских войск» были сосредоточены советские воинские части Приморья и Забайкалья.
4 марта 1932 г. газета «Известия» впервые обвинила Японию в «провокации войны», применив в отношении нее слова Сталина о том, что советские люди не хотят чужой земли, но и своей земли они ни пяди никому не отдадут; газета призвала к усилению обороны советского Дальнего Востока. И если упомянутое заявление советского представителя в Женеве являлось, по мнению японской стороны, реакцией на оккупацию Квантунской армией г. Харбин, то названная выше статья в газете «Известия» была расценена как ответ на форсирование подготовки к созданию японскими властями марионеточного государства Маньчжоу-го, независимость которого была объявлена 18 февраля 1932 г., а создание —9 марта того же года.
По оценке генштаба японской армии – на сентябрь 1932 г., основные вооруженные силы СССР на Дальнем Востоке состояли из 8—9 стрелковых дивизий, одной кавалерийской дивизии и двух кавалерийских бригад, около 250 танков и около 200 самолетов, причем с начала маньчжурских событий количество дислоцированных на Дальнем Востоке советских стрелковых дивизий увеличилось на 3—4 дивизии, не считая инженерно-строительных войск, развернувших фортификационные работы по строительству дотов и 22 дзотов [94] .
94
Там же.
Весной 1932 г. началось строительство на советском Дальнем Востоке военно-морского флота как регионального морского формирования. До этого здесь действовала только Амурская флотилия, малое количество кораблей которой и их класс не позволяли считать ее флотом. Для этого необходимо было перебазировать сюда корабли и военно-морские кадры из Европейской части СССР. В эти же годы началось восстановление военно-морского порта и крепости во Владивостоке, форсированное выселение гражданского населения и строительство казарм, а также установка артиллерии на о. Русский у входа в этот военно-морской порт.
После захвата Маньчжурии и заключенного в мае 1933 г. японо-китайского соглашения в Тангу о признании этого, в том же году в ежегодно утверждавшемся оперативном «Плане национальной обороны империи» произошло кардинальное изменение – главное направление военных действий на случай войны с СССР переместилось из района Большого Хинганского хребта, пересекающего Маньчжурию, в сторону советского Приморья, которое в 1928 г. впервые после окончания Гражданской войны стало рассматриваться как объект возможного нападения со стороны Японии. Это объяснялось как японо-маньчжурским протоколом о совместной обороне, так и сделанными в сентябре 1932 г. намеками советской стороны о возможности продажи Японии по приемлемой для СССР цене КВЖД. Официальное предложение на этот счет СССР сделал в мае 1933 г., хотя по советско-китайскому соглашению 1924 г. третьему государству эту железную дорогу Советский Союз продавать не имел права.
По новому оперативному плану Японская армия должна была сначала перерезать Транссибирскую железнодорожную магистраль, развернуть наступление против контингентов Красной армии, которые будут прибывать из других районов Сибири, а затем нанести удар по советским войскам в Приморье. Уже после принятия этого плана на военно-воздушных базах в Приморье было увеличено количество размещенных там советских тяжелых бомбардировщиков, и во Владивосток прибыло большое количество подводных лодок. Это способствовало тому, что новый оперативный план Квантунской армии в Маньчжурии приобрел долговременный характер и в принципе не менялся в течение 10 лет [95] .
95
Там же. С. 71.