Серп властителя
Шрифт:
— Конечно, куратор, — легат жестом подозвал грантов, держащихся чуть поодаль, чтобы принять лошадей.
— Спешиться, — приказал Брайд и первым передал поводья подбежавшему мигом гранту.
Казармы для эвокатов всегда навевали Брайду мысли о лазарете. Что было странным, так как обстановка подходила скорее для скромной гостиницы и уж явно была уютнее, чем в совершенно аскетических комнатах курсантов академии. Может быть, дело было в стойком запахе трав, из которых делали эликсиры и зелья, широко применяемые в школах. А может, в самих эвокатах, лица которых казались ему какими-то нездоровыми. Слишком бледными,
— Мне нужны орудия последнего года подготовки, — куратор, произнося это, даже не повернул головы в сторону легата.
Орудия. Слово резануло слух, хотя было вполне допустимым. Эвокаты — действительно орудия. Оружие цепторов. Эффективное и очень ценное. Вот правда использовалось такое слово чаще всего только в отчётах и сторонних разговорах.
Легат Хув едва заметно втянул носом воздух.
— Тогда нам следует пройти в изоляторы, — сказал он с тенью недовольства в голосе. — На последнем году эвокаты...
Куратор резко развернулся и зашагал по коридору, определённо зная куда идти, и совсем не собираясь дослушивать начатую легатом фразу. Брайд двинулся за ним, знаком приказав остальным следовать его примеру. С самого начала куратор вообще не обращал внимания на затребованный им же отряд. К самому Брайду он тоже ещё ни разу не обратился напрямую. Да и вообще никак.
Эвокаты, которые заканчивали свою подготовку, содержались отдельно. Для каждого на последнем году была разработана индивидуальная система обучения, направленная на предельное совершенствование конкретных способностей. Считалось также, что изоляция помогает эвокату полностью отделить своё сознание от себе подобных и оставить его открытым только для своего будущего проводника. И обычно курсантов в изоляторы не допускали. Но, видимо, решения куратора оспаривать было не принято.
Если жилые комнаты эвокатов напоминали лазарет, то изолятор определённо был тюрьмой. Длинный коридор с тяжёлыми дверями по обе стороны. На каждой двери охранная печать, тускло светящаяся блекло-зелёным. Двое грантов на страже в конце коридора и двое цепторов, патрулирующих коридор. То ли охраняли самих эвокатов, то ли всю школу от этих уже почти подготовленных эвокатов.
Куратор остановился у одной из дверей. Легат тут же оказался рядом с ним, словно все ещё надеялся помешать. Неодобрение в его взгляде стало более читаемым, на маске невозмутимости начали расходиться швы.
— Снимите печать, — коротко велел куратор.
— Зачем снимать печать? — голос легата вспыхнул уже нескрываемым возмущением. — Я могу открыть так...
— Снимите печать, — повторил куратор совершенно ровным тоном.
Легат Хув как будто даже дернулся к двери, но исполнять приказ не стал.
— Куратор, это недопустимо. Положения о безопасности и инструкции ордена очень ясно говорят о том, что охранные печати позволено снимать только по особому на то распоряжению высшего командования
— Благодарю, что вы напомнили курсантам полезные выдержки из Положения о безопасности, — невозмутимо сказал куратор, — Отойдите чуть в сторону, легат.
Узкая кисть, обтянутая мягкой кожей перчатки, показалась из-под складок плаща, потянулась к светящемуся знаку печати. Лёгкое движение пальцев, едва заметное глазу, и бледно-зелёные линии вдруг стали терять цвет, а потом и вовсе осыпались вниз, подобно пеплу от сгоревшей ткани. И исчезли.
— Теперь открывайте.
Брайд бросил осторожный взгляд на легата и даже вздрогнул от выражения неприкрытого ужаса на его лице.
Поклон согнул спину легата школы гораздо ниже, чем это было регламентировано Уставом. Он торопливо распахнул дверь и так же поспешно отступил назад.
Куратор входить не спешил. Не оборачиваясь, он проговорил всё тем же мелодичным, мягким голосом:
— Командор Бринэйн, продемонстрируйте вашему отряду процедуру первого взаимодействия.
Чего хотел добиться куратор, снимая печать, Брайд гадать, разумеется, не хотел. Но вопросы всё равно настырно лезли в голову. Позволить не до конца завершившему подготовку эвокату не быть ограниченным ничем — это проверка эвоката или же самого Брайда?
«Эвокат опасен» — это первое, что было записано в учебнике для проводников первого года обучения. — «Эвокат опасен всегда, даже если находится под воздействием печати, даже если его подготовка полностью завершена. Опасна сама его природа, и проводник всегда должен сохранять разумную осторожность при взаимодействии. В том числе и тогда, когда взаимодействие исчисляется годами».
Чего тогда ожидать от свободного от печатей эвоката?
Брайд молча кивнул, расстегнул и снял промокший плащ, передав его одному из курсантов. Не мешкая, переступил порог, огляделся.
Комната внутри была похожа на обычные жилые комнаты верхней казармы. Узкая, аккуратно застеленная кровать, небольшой шкаф для одежды, стол и два стула, неприметная дверь в уборную. Сложенные стопкой несколько книг. И одна — раскрытая — на кровати.
Взгляд невольно задержался на левой стене, где была вмонтирована тяжёлая металлическая конструкция — балка, фиксаторы для рук, ошейник, к которому крепилась длинная цепь. Судя по слою пыли на все этом добре, устройством для наказаний не пользовались давно.
Эвокат стоял у кровати, спокойно глядя на Брайда. Руки расслабленно опущены вдоль тела, почти болезненная хрупкость, свойственная всем эвокатам, неровно обрезанные чуть выше плеч волосы, на щеке небольшая царапина, скорее всего от бритья.
— Твое имя. — сказал Брайд.
— Сайн, курсант, — эвокат склонил голову.
Если он и чувствовал — а он должен был почуять — отсутствие печати, то никак не показывал свою реакцию на это.
— Прочитай меня, Сайн.
Брайд прикрыл глаза, позволяя осторожному, очень мягкому касанию Силы проникнуть в свой разум. Со временем он привык к этому этапу взаимодействия, но всё равно каждый раз едва сдерживался, чтобы не напрягаться. Эвокат опасен.