Серп
Шрифт:
— Хочешь пойдем ко мне, в дом серпа?
Тайгер засомневался.
— А он не будет против?
— Его сейчас нет дома, — ответил Роуэн. — Он сегодня на прополке в другом городе. Вернется поздно.
Роуэн понимал, что серп Фарадей с него шкуру спустит, если узнает, что он кого-то приводил в дом. От этого желание пойти наперекор учителю только усилилось. Роуэн вел себя таким паинькой, выполнял все распоряжения… Пора сделать что-то, чего хочется самому!
Дом оказался пуст. Цитра, тоже получившая выходной, куда-то ушла. Сначала Роуэн пожалел об этом — он хотел познакомить
— Мы будем совсем как Ромео и Джульетта, — уламывал он подружку. — Только не умрем до смерти.
Не стоит и упоминать — родители подружки были вне себя и после оживления запретили ей встречаться с этим негодным.
Тайгер только плечами пожал:
— А что тут скажешь? Ее жизнь — это повесть, раскатанная дураком.
Роуэн считал, что перевирать Шекспира до такой степени не стоило [5] .
При мысли о Цитре, попавшейся на удочку Тайгера, — пусть даже только в переносном смысле — Роуэну слегка поплохело.
5
Слова Макбета из трагедии «Макбет»: «Жизнь — это повесть, рассказанная дураком».
— И вот это оно? — сказал Тайгер, оглянувшись вокруг. — Дом как дом…
— А ты чего ожидал? Что тут тайное подземное логово?
— Вообще-то да. Или что-то в этом роде. Нет, ты только глянь на эту мебель! Не могу поверить, что он заставляет тебя жить в такой халупе.
— Да не так уж здесь и плохо. Пойдем, покажу самую круть.
Он повел Тайгера в оружейную. Комната произвела на друга ожидаемое впечатление.
— Жесть! В жизни не видал столько ножиков! А это что — пушки? Да я такое только на картинках видел! — Тайгер снял со стены пистолет и заглянул в ствол.
— Эй, ты что делаешь!
— Да успокойся — я же кляксоман, а не самострел.
Роуэн все равно забрал у приятеля пистолет; а пока он вешал его на стенку, дружок успел схватить мачете и со свистом рассек им воздух.
— Слушай, а можно, я его возьму?
— Нельзя!
— Да ладно тебе! У вас всего так много, твой старикан и не хватится!
Тайгер был ходячей катастрофой. Именно по этой причине с ним было так прикольно дружить. Но сейчас Роуэну хотелось бы обойтись без катастроф.
Единым стремительным движением, выработанным на тренировках по бокатору, Роуэн перехватил руку приятеля, пнул его под коленку и уложил на пол. Он удерживал руку Тайгера под неестественным углом, с достаточным нажимом, чтобы этот балбес ощутил боль.
— Очумел?! — прохрипел Тайгер сквозь стиснутые зубы.
— Брось мачете! Сейчас же!
Тайгер подчинился. И тут они услышали, как открылась входная дверь. Роуэн отпустил друга.
— Тихо! — шикнул он и выглянул из оружейной, но не
— Сиди здесь, — велел он Тайгеру, выскользнул из помещения и обнаружил Цитру, закрывающую входную дверь. Наверно, вернулась с пробежки — на ней был тренировочный костюм, открывающий взору гораздо больше, чем Роуэну в настоящий момент требовалось, поскольку при этом зрелище от его мозга отхлынуло слишком много крови. Он сосредоточил все свое внимание на ее браслете, напоминая себе, что гормональные реакции строго запрещены. Цитра взглянула на него и сказала:
— Привет, Роуэн.
— Привет.
— Что-то случилось?
— Ничего.
— А чего ты тогда торчишь здесь?
— А где еще мне торчать?
Она закатила глаза и ушла в ванную, закрыв за собой дверь. Роуэн шмыгнул обратно в оружейную.
— Кто там? — поинтересовался Тайгер. — Та девчонка, как ее, да? Знаешь, а я не прочь познакомиться с твоей соперницей. Может, она даст мне иммунитет. Или еще чего-нибудь даст…
— Нет, — соврал Роуэн. — Это серп Фарадей, и он выполет тебя на месте, если застанет здесь.
С Тайгера мгновенно слетела вся бравада.
— Блин! Что будем делать?
— Расслабься. Он принимает душ. Молчи как рыба. Я выведу тебя отсюда.
Они вышли в коридор. За закрытой дверью ванной шипел душ и плескалась вода.
— Кровь смывает?!
— Да. Он был весь мокрый.
Роуэн проводил друга до входной двери и чуть ли не вытолкал его наружу.
От начала обучения прошло три месяца, и сейчас Цитра не могла отрицать, что ей хочется стать избранницей, получить кольцо серпа. Сколько бы она ни сопротивлялась, сколько бы ни говорила себе, что эта роль не для нее, она в конце концов прониклась ее важностью и осознала, каким хорошим серпом могла бы стать. Ей всегда хотелось жить наполненной жизнью, оставить по себе след в мире. Если она станет серпом, то так и случится. Да, она запятнает руки кровью, но кровь может стать и средством очищения.
Во всяком случае, в бокаторе кровь рассматривали именно с такой точки зрения.
Бокатор «Черная вдова» требовал колоссальных физических усилий, ничего тяжелее Цитра раньше не делала. Тренер, серп Инсин, для своих прополок не пользовался никаким оружием, кроме собственных рук и ног. Этот человек дал обет молчания. Очевидно, каждый серп чем-то поступался, — не потому, что от него этого требовали, а по собственному желанию, как бы расплачиваясь за жизни, которые забирал.
— А ты что принесла бы в жертву? — однажды спросил ее Роуэн. Вопрос привел девушку в замешательство.
— Если я стану серпом, то принесу в жертву свою жизнь. Разве этого не достаточно?
— А еще ты не сможешь завести семью, — напомнил Роуэн.
Она кивнула, не желая разговаривать об этом. Мысль о собственной семье была от нее очень далека, равно как и мысль об ее отсутствии. Трудно испытывать какие-либо чувства по отношении к тому, о чем пока даже не задумываешься, до чего еще жить и жить. К тому же на тренировке по бокатору лучше не размышлять о посторонних вещах. Ум должен оставаться ясным.