Серпантины судьбы
Шрифт:
– Добрался без проблем, спасибо, - Снег равнодушно пожал печами. – Осень она и в Париже осень. Но чуть теплее, чем здесь.
– В Москву надолго или еще куда планируешь? – как хороший хозяин Шмаевич пригласил гостя к столу и велел дворецкому принести виски.
– Как пойдет, пока не знаю, - неопределенно ответил Александр. Он ни в чем не был уверен, пока не встретится со своей мечтой. – А Нина дома?
– Не терпится? – по-отечески усмехнулся Рудольф.- Сейчас спуститься. Для тебя прихорашивается.
Гость чуть не ляпнул, что рад будет видеть
– Ответь мне честно, ты на ней женишься? – пожилой мужчина вопросительно заглянул в глаза молодому. И тот чуть было не согласился, но, слава богу, не успел. А только сказал:
– Не торопите события, мы виделись один лишь раз! – это была не осторожность, а лишь желание понравиться потенциальному тестю.
И тут на лестнице появилась Ниночка. Александр жадно впился в нее глазами, надеясь удостовериться, что не ошибся в прошлый раз. Только это была одновременно Нина и не Нина. Тогда она показалась ему выше ростом. Он запомнил, что девушка доставала до уха. Макушка же этой была чуть-чуть выше его плеча.
– Наверное, на каблуках была! – успокоил он сам себя. И протянул ей букет:
– Нина, это вам!
В цветочном магазине он придирчиво выбирал цветы, чуть не довел продавщицу до обморока. Ирисы осенью были редки, стоили дорого. Но при этом не отличались той броской красотой, которая присуща розам. Когда букет был собран, Александр попросил завернуть букет в черную вощеную бумагу. Ему показалось, что именно такая строгая элегантность должна понравиться девушке.
Ниночка брезгливо (что оказалось полной неожиданностью для мужчины) взяла букет практически двумя пальчиками и, поморщившись, добавила:
– А на розы денег не хватило?
Совсем растерявшийся гость добавил на автомате:
– Вообще-то осенью ирисы одни из самых дорогих цветов.
– А-а-а! – многозначительно протянула девушка, и уже после этого по-хозяйски прижала букет к себе. Затем состроила гримасу, которая по ее мнению должна быть у добропорядочной хозяйки и гнусавым голосом кокетки добавила:
– Как с Парижу долетели?
Александр мог бы согласиться с тем, что не заметил акцента при разговоре на русском языке у гражданки Израиля. Но не заметить этого просторечного диалекта точно бы не смог. Он не был снобом и оставлял за людьми право разговаривать так, как им удобнее и привычнее. При этом готов был отстаивать собственное право требовать от женщины, которая хотела стать его женой литературного русского языка. В его голове прочно засела поговорка: вывезти из деревни девушку просто, но деревню из девушки никогда. Потом он решил, что это такая форма сарказма или легкого издевательства. Возможно, он в чем-то перед Ниной провинился и это она сейчас так ему мстит? Поэтому проглотил все ей сказанное и миролюбиво ответил:
– Спасибо, хорошо. Полет прошел отлично. Как ваши дела? – он решил поддержать разговор и посмотреть, как события будут развиваться дальше.
–
– Вы знаете, я вчера была на такой замечательно распродаже! Папочка, конечно в деньгах меня не ограничивает. Но так замечательно вместо одной сумочки купить целых три за эти же деньги. Там были не только подлинники, но и китайские реплики отменного качества…
Далее последовал длинный монолог, чем китайская реплика отличается от подлинного Луи Витона, а Прада практически неотличима и все в том же духе. Последняя фраза его добила:
– Вот видите, какая из меня выйдет рачительная хозяйка!
Александр решил, сразу после окончания монолога, уйти, а потом разобраться, что произошло с той Ниной, от которой он потерял голову, от той умной и начитанной девушки, с которой они обсуждали Хемингуэя и Акунина. Поэтому он еще раз постарался выдавить из себя улыбку и произнес:
– Был рад увидеться. А сейчас я, пожалуй, пойду!
– Как пойду? – встрепенулась Нина. Рудольф же молча наблюдал всю эту картину из угла холла.
– В смысле как? – Снег недоуменно посмотрел на девушку.- Я нанес визит вежливости хорошим знакомым. Дальше меня ждут дела. Не думаю, что ваш отец привык придаваться праздности.
Из Ниночки, словно, воздух выпустили. Она как рыба пару раз хватанула воздух ртом, затем обессиленно рухнула на кресло и со слезой в голосе уточнила:
– А как же со свадьбой?
– С какой свадьбой? – уточнил гость.
– Как с какой? – с вызовом ответила девушка. – С нашей!
После этих слов она круто вскочила на ноги и пошла в наступление на Рудольфа:
– Папа! – как много было эмоций вложено в это обращение. – Папа, ты же обещал, что Александр на мне жениться!
– Нина, ты что! – замахал руками старший Шмаевич. – Александр, не слушайте ее. Я ничего конкретного не обещал!
Только Александр немного притормозил, чтобы дождаться конца этого странного противостояния. А Нина пошла в наступление. В отца вместе с обвинениями полетело все, до чего дотягивалась девичья рука. Когда вещи закончились, а Нина не упала на пол и не стала биться в конвульсиях, топая по полу ногами, а воинственно развернулась в сторону Снега, он понял, что нужно не уходить, а бежать. И чем быстрее, тем лучше. И лишь оказавшись за пределами дома Шмаевичей, с облегчением выдохнул.
***
Два века вперед, двадцать два года назад
Базилевс Снейг сидел с хмурым выражением лица, опершись рукой на подлокотник трона. И хотя трон был выполнен со всеми требованиям современной эргономики, правителю он казался очень жестким и неудобным. Виной был это непослушный мальчишка, его сын, который с помощью контрабандистов отправился в прошлое на розыск дочери главнокомандующего, посчитав, что это его вина и его долг. И теперь неизвестно, где искать их обоих.